Ленинградец

Были и другие изменения. К примеру, строгий контроль своего тыла и запрет на одиночные перемещения для военнослужащих. Даже при обрыве связи связист не в одиночку шел искать место обрыва, а под охраной целого взвода бойцов. Наличие большого количества бронетехники вылилось в то, что все патрули были только армейские и на бронетехнике, так что диверсанты не могли замаскироваться под патруль. Все эти методы значительно затруднили им работу в нашем тылу, а потому было намного больше порядка, чем в прошлой истории.

После короткой заминки, вызванной советской контрартподготовкой, немецкие части перешли советскую границу. Заранее проинструктированные пограничники встретили агрессора огнем, после чего отошли. Нести бессмысленные потери Сталин не хотел, а осознание реальной мощи своей армии заставило его играть в предстоящей войне от обороны. Именно поэтому все приказы были о нанесении удара по противнику с последующим отходом на места подготовленной обороны.

Пограничники, хорошо знающие местность, перешли к партизанско-диверсионной тактике. Они наносили внезапные удары по противнику и мгновенно отходили, чтобы позже все повторить снова.

С самого утра я не находил себе места. Рискнет Гитлер напасть на нас или нет? Как поведут себя наши военачальники? Не проворонят снова нападение? Или дадут агрессору достойный отпор? Все же история немного поменялась, и Финская война, которая была для Гитлера индикатором нашей боеспособности и силы, закончилась быстро и с не очень большими потерями для СССР.

Даже Варя заметила мою нервозность с самого утра. На все ее расспросы я отвечал уклончиво и ждал полудня. Если война началась, то по-любому до 12 часов дня Сталин скажет свою знаменитую речь.

Так оно и случилось. Ровно в полдень Сталин объявил на всю страну о начале войны с Германией.

Варя, как услышала это, так и ахнула испуганно, а потом сказала:

– Олег, ты этого ждал все утро? Поэтому не находил себе места?

– Да, Варюша, я ожидал этой войны и все время к ней готовился, торопясь создать хорошую бронетехнику для нашей армии. Момент истины настал, и теперь станет видно, получилось у меня это или нет.

После этого я быстро переоделся в военную форму и поехал на Кировский завод. Еще прошлым летом я вплотную приступил к проектированию нового тяжелого танка ИС-3. Поручать его разработку Духову я не стал. Во-первых, он был занят инженерными машинами, а во-вторых, все же КВ он и тогда сам спроектировал, так что я лишь слегка его подправил.

С разработкой ИСа я закончил к началу марта, и, даже не проведя его официальные испытания, под свою ответственность, запустил пробную серию из 32 танков. Два танка должны были отправиться в Кубинку на испытания, а остальные тридцать составят отдельный экспериментальный тяжелый батальон танков прорыва, вместе с которым я планировал отправиться к Жукову. Украинские степи были лучшим местом для испытания новых танков в боевой обстановке. В их надежности я нисколько не сомневался, так как основные узлы были отработаны на КВ.

А ведь кроме ИСа разработали и Т-44, правда не я лично, но под моим присмотром. Не зря я каждый месяц мотался в Харьков. В середине мая харьковчане закончили проектные работы и сразу приступили к строительству пяти опытных образцов, которые потом тоже должны были отправить в Кубинку. Я хотел представить их Сталину одновременно, ИС и Т-44, как новые основные танки Красной армии. Перестройка производственных мощностей под них минимальна, а при условии, что не будет прошлой катастрофы, начать их массовое производство можно начиная с осени.

Главное, качественно провести пиар-кампанию, чтобы Сталин дал добро на начало их производства, и тогда, когда у немцев появятся их «кошки», у нас уже будут кошкодавы. Пускай ИС имеет меньшую скорострельность, чем «Тигр», зато большую мощность. «Тигр» подбить ИС с двух километров не может, а ИС без проблем подобьет на этой дистанции «Тигр». Ведь не на пустом месте Гитлер после появления у нас ИСов запретил своим танкам вступать с ними в прямые бои. Только из засад, ибо в противном случае на расстоянии у «Тигра» почти не было шанса выстоять в бою против ИСа.

25 июня 1941 года, Кировский завод, Ленинград

Товарищ Кузнецов приехал на Кировский завод, чтобы поговорить с рабочими (все же это был важный оборонный завод государственного значения) и там увидел небольшую колонну необычных танков. Он прекрасно знал, как выглядит КВ, видел его неоднократно, а тут были какие-то совершенно новые танки. Но вот смотрелись они даже лучше КВ: большие и приземистые, с острым носом и сплющенной, каплевидной башней и с просто гигантской пушкой, а ведь рядом была еще и небольшая, малокалиберная. Одним словом, танк впечатлял своим видом и мощью.

Тут как раз появился директор Кировского завода, товарищ Зальцман.

– Добрый день, Исаак Моисеевич, а это что за звери?! Почему я их раньше не видел? Скрывали от нас новые танки?