– Товарищ старший политрук, я еще раз повторяю: будет письменный приказ с вашей подписью – двинусь немедленно вперед, не будет – дождусь второго эшелона со средствами поддержки и усиления, а также с боеприпасами и топливом, и только потом двинусь вперед. Если вы чем-то недовольны, то можете жаловаться начальству, я все сказал.
– Да я вас сейчас за неисполнение приказа на месте расстреляю! – завопил этот петух и попытался открыть свою кобуру, но от волнения никак не мог расстегнуть пуговицу.
Не дожидаясь, когда он все же ее расстегнет и достанет свой пистолет, я мгновенно вытащил свой ТТМ, передернул затвор и направил его прямо в лоб этому придурку. Тот, увидев прямо перед своим носом дуло пистолета, мгновенно побледнел и застыл на месте.
– Сейчас же убрал руку со своей кобуры и пошел вон отсюда, придурок. – Я тоже уже был на взводе. Гробить батальон новейших танков я не собирался, а с этим дураком мы наверняка сожжем всю соляру и встанем где-то в степи или полях. А с поддержкой Жукова, Павлова и Сталина я этого дегенерата не боялся. Сразу Жуков меня в обиду не даст, а потом, если политуправление не успокоится, то и Сталина можно подключить. Но не желая доводить до этого дело, я все же тихо сказал политруку: – Если хочешь бодаться с комфронта и товарищем Сталиным, то флаг тебе в руки и барабан на шею. Ты, дурак, сначала выясни, на кого ты орешь, а только потом права качай.
Обескураженный политрук отошел в сторону. Видимо, до него стало доходить, что обычный военинженер 2-го ранга не станет так открыто и нагло пререкаться с политработником. Если он это делает, значит человек непростой, и у него крепкие подвязки у начальства. Решив, что сейчас он все равно ничего не добьется, решил действовать через начальство и недовольно отошел в сторону.
А новое звание я получил еще в прошлом году, Павлов постарался напоследок перед своим уходом из управления.
Через час прибыл второй эшелон, и мы, быстро разгрузившись и предварительно уточнив сводку у местного начальства, двинулись вперед, направив перед собой разведку.
Глава 19
Разумеется, «багги» рванули вперед. Легкие и проходимые, они идеальные разведчики, вот и играли роль наших глаз и ушей. Ну а наша колонна растянулась за ними. Мы двигались уже третий час, пару раз обогнали пехотные колонны: все же транспорта пока еще на все войска не хватало, хотя и было значительно лучше, чем в прошлый раз.
Мы проехали уже с полсотни километров, а никаких намеков на прорвавшихся немцев не было и в помине. Несколько раз в воздухе мы заметили немецкие самолеты, но им было не до нас. Наши истребители в этот раз не остались гореть на своих аэродромах в первый день войны, а вели ожесточенные бои в воздухе.
Справедливости ради надо сказать, что подготовка немецких летчиков была лучше, несмотря на то, что наши новые самолеты с американскими двигателями (а особенно поликарповский По-7, на котором, благодаря мощному двигателю, стояли три 20-миллиметровых авиапушки ШВАК и два крупнокалиберных пулемета БС) превосходили «мессершмитты». У Поликарпова получился настоящий истребитель завоевания превосходства в воздухе, который значительно превосходил немецкие «Эмили» и «Фридрихи» не только по огневой мощи, но и по скорости. Эти истребители предоставляли наиболее опытным пилотам, остальные летали или на старых И-16, или на новых «яках». Главным же было то, что немцам не давали безнаказанно бомбить или штурмовать наши колонны и объекты.
За это время немецкие самолеты появлялись четыре раза, и только один раз они попытались нас бомбить. Три раза их отогнали наши истребители, а один раз мы отбились сами. Шедшие в колонне зенитки встретили их ожесточенным огнем; кроме них огонь по немецким самолетам вели все танки и большинство бронетранспортеров из своих зенитных пулеметов. Десятки огненных струй, бьющих с земли, отпугнули немецких пилотов, которые предпочли сбросить бомбы с высоты, а не с пикирования. В результате только один бронетранспортер был уничтожен случайным прямым попаданием бомбы да еще три получили повреждения различной степени сложности от близких разрывов. Как же это отличалось от того, как было в прошлый раз.
Вскоре показались и окопы Киевского укрепрайона. И когда я смотрел на них, у меня отлегало на душе. Отрытые по полному профилю, они шли в несколько рядов. А главное, Жуков не пропустил мимо ушей мое предложение по бронекапсулам и, организовав их производство, активно использовал их при создании обороны. Но думаю, и Павлов тоже ими не пренебрег, все же я каждый раз, как он мне звонил, напоминал ему о них.
В небольшой рощице сбоку от дороги я увидел полк тяжелых гаубиц и прикрывавшие их зенитки, а также окопы пехотной роты, которая была в прикрытии гаубичного полка. Мы проехали еще почти два десятка километров после укрепрайона, когда наконец получили от нашей разведки первые сведения о противнике.