Ленинградский панк

Она стоит к тебе так близко, что ты чувствуешь ее тепло и слышишь дыхание. И еще запах. Никаких духов. Она пахнет молоком. Белым, как ее кожа. Слишком близко, но почему-то ты не отходишь.

– Из-за меня? Мрак, – говоришь ты. – Ой! Я же даже не поблагодарил тебя. Стыдоба. Вот ведь козел! Мне, кстати, так никто и не поверил.

– Не мудрено, – замечает Мурзилка и тихонечко пьет твою душу своими зелеными глазами.

– И куда ты теперь?

– Пока не знаю.

– Вон в луна-парк можно, – делишься ты гениальной идеей.

– Ага. В «Пещеру неожиданностей». Людей пугать, – кивает Мурзилка. – Мечта всей моей жизни.

Нет. У нее сегодня какие-то совершенно невозможно красивые глаза. Это все из-за платья, наверное. Но ты совсем не можешь в них смотреть.

– А где ты телефон Воннегута взяла?

– Секрет. А это твоя девушка была?

Твоя девушка? Да! Конечно. Скажи ей, Энди.

– Типа того.

– Очень красивая.

Мурзилка делает шаг назад. Похоже на минималистический танец. Магический свет в глазах феи тускнеет.

– Ага, – говоришь ты задумчиво и выдаешь то, что еще секунду назад совершенно не собирался. – Пойдешь со мной сегодня на квартирник БГ?

Глаза Мурзилки вспыхивают нежданной радостью. Она молча кивает, словно боясь спугнуть удачу. Нет, она не фея. Ты понял, на кого она похожа в этом платье. Она – русалочка. А тебе, похоже, нравится ее мучить. Ты же видишь, что она на что-то надеется. Или ты настолько глуп, что ничего не видишь, Энди? Попробуй разобраться в своей голове, когда там пьяный Моцарт играет реквием в панк-версии на огромном красном рояле в форме сердца.

Музыка в твоей комнате стихла. Это больше не студия, теперь это скорее публичная библиотека. Когда вы с Мурзилкой заходите в нее, Весельчак рассматривает книги на полках, а Алиска с Трухой сидят на кровати и разглядывают альбом Босха. Вы с Мурзилкой садитесь рядом с Алиской и напряженно молчите. Ты накручиваешь челку на палец, как всегда, когда пытаешься думать. А думаешь ты о том, что зря, наверное, позвал Мурзилку на сейшен…

– Босх – крутой. Первый сюрреалист, – сообщает вам Алиска.

– Тогда еще никакого сюрреализма не было. Даже реализма не было. И ренессанса, – автоматически возражаешь ей ты. – Только средневековое мракобесие в полный рост.

– Во-во, реализма не было, а Босх уже был. Я же говорю – он крутейший, – не сдается Алиска.

– Вообще-то, он – Бош. Во всем мире Бош, а у нас Босх, – говорит Мурзилка с тихой, как бы извиняющейся улыбкой.

– Да ладно, – недоверчиво тянет Труха.

Тебе не нравится, как он смотрит на Мурзилку. А Алиске не нравится, как Мурзилка смотрит на тебя. Хотя, судя по всему, ей вообще не очень симпатичны другие девушки, как явление природы.

Весельчак берет с твоего стола толстую книгу в красной обложке.

– Ух ты – Маркес! Уважаю. Дай почитать, Энди.

– Бери, конечно.

– Не-а, – неожиданно взвивается Алиска, – не давай ему никаких книг. Он до первого букиниста дойдет, сдаст их и купит бухла или дозу. Он у меня так полбиблиотеки извел.

Весельчак кладет книгу назад.

– Алиска, зараза! Не слушай ее, Энди.

– Ну что, поехали в центр, тусанем? – Труха встает с кровати. – Надо тебя, Энди к сейшену подготовить.

– Деньги кончились, – грустно разводишь ты руками.

– У меня есть, – довольная Алиска показывает мятую пятерку.

– Вот буржуйка! – Весельчак натурально потирает руки. – Отлично. Едем.

В комнату заходят Нина с Тихоней. А ты ведь совсем забыл про них. Тихоня опять весел. И Нинка уже совсем не такая скромняга, какой пришла. Помирились что ли? Во дают.

– Энди, можно мы у тебя останемся? – просительно заглядывает Нинка тебе в глаза. – Нам все равно пока пить нельзя. Уберем тут все. Я посуду помою. Тиша порепетирует, музыку послушаем. Я с песиком погуляю. Ты вернешься – мы свалим.

Ну как ей отказать. И Тиша тоже стоит, сопит старательно в ожидании.

– Сидите, конечно.

Нинка обнимает тебя. Горячая ребристая кошка. Триппер же так не передается?

– Вот спасибо, Эндичка! – а это уже плагиат. – А то Тише сейчас по улицам лучше не болтаться.

– Это почему еще? – удивляешься ты.

Неужели зараза такая страшная? Как многого ты еще не знаешь об этой жизни.

– Ну-у. Есть причина. – Нинка строго смотрит на Тихоню. – Потом расскажем.

– Все такие загадочные, – обиженно говоришь ты. – Я думал, ты со мной и Мурзилкой на Боба пойдешь.

– Я с вами пойду! – Алиска виснет у тебя на шее. Только этого тебе не хватало. Ты аккуратно снимаешь ее с шеи и ставишь на пол, где она начинает скакать, как мячик, вверх-вниз. – Ну, пожалуйста, пожалуйста! Очень хочу Боба пофоткать. И тебя (это она Мурзилке). У тебя такая фактура шикарная.

Значит, ты опять ошибся. Некоторые девушки Алиске нравятся. И даже очень. Такие безволосые, как Мурзилка. Кстати, о безволосых…

– Чуть не забыл! – ты ловишь Нинку за руку. – Постриги меня быстренько. Челку срежь. Не хочу больше ходить, как эти челкастые Кляйны с Зигфридами.

– Легко. – Нинка оценивающе смотрит на твою вечно кружащуюся голову. – Бери ножницы и пошли на кухню.