Ленинградский панк

БГ берет салфетку со стола, что-то пишет на ней и дает Весельчаку. Упущенный на эти секунды из-под контроля Весельчака Крыса демонстративно допивает пиво из кружки твоего кумира. Тебе стыдно, но что делать? Стоишь и смотришь. Девушка БГ тоже возмущенно смотрит на наглого уродливого Карлсона, который, выпив пиво, строит ей страшные рожи, пучит глаза, показывает язык. Берет рукой из ее тарелки кусок скумбрии и отправляет себе в рот. БГ удивленно глядит на это недоразумение… И ты, наконец, решаешься и оттаскиваешь шкодное животное за шиворот от стола. Крыса, к твоему удивлению, совершенно не сопротивляется. Просто рычит на тебя, как злая собака. Блин, ты же с Кузей днем не погулял!

Весельчак спешно прощается с великим гуру за руку и кивает на Крысу, как бы извиняясь, но с широченной улыбкой:

– Ничего не поделаешь. Крэйзи. У него и справка есть.

Божество понимающе улыбается. «От него и правда исходит сияние», – думаешь ты.

– Отпусти, придурок, задушишь, – просит Крыса, и ты размыкаешь пальцы.

И снова вы за своим столом. Ты все никак не можешь отойти от встречи с кумиром. А ведь ты с ним так и не заговорил. Стоял, как придурок. Крыса прав.

Алиса переместилась к тебе на колени. Горячая, как утюг. Ерзает. Ей по-прежнему скучно.

– Ты нас сфоткала с БГ? – с надеждой спрашиваешь ты.

– Не-а, – вздыхает Алиска. – Пленка кончилась. Лоханулась я. Надо было больше брать.

– Вот облом! – Пиво и сказочные наборчики уже не кажутся тебе такими прекрасными. Свет вокруг потускнел. Халдеи надменные. Алиска жеманная. Крыса – крыса. Весельчак…

У тебя, видимо, такой несчастный вид, что Весельчак не выдерживает.

– На! – он достает из кармана салфетку с каракулями от БГ и отдает тебе, – здесь вписка на троих. Я «Аквариум» не люблю. Разве что вот эту. Друзья, давайте все умрем! К чему нам жизни трепыханье…

– Уж лучше гроба громыханье и смерти черный водоем! – с космическим энтузиазмом подхватываешь ты.

Сейчас ты каждую собачку готов расцеловать. Все опять прекрасно. Весельчак – твой герой, свет яркий, халдеи – красавцы, Алиска – симпатяга, а Крыса…

– Это Джорджа песня. Не БГ, – говорит Крыса.

– Я думал, он тебе сейчас в табло заедет, – если это попытка извиниться за то, что ты его чуть не придушил, то она на троечку.

Но Крыса, очевидно, не держит зла.

– Боб? Нет, он же хиппи в душе. Хайрастые, они добрые. Не то, что эти.

Крыса показывает на соседний стол за твоей спиной, где сидят уже известные тебе ковбои. Те самые, что прикалывались, глядя на вас у правой ноги светоча футуристической лиры. Надо же, опять ваши пути сегодня пересеклись. Тут, в центре все дорожки пересекаются.

– Ну, не знаю. Зажрались вы. Буржуи сраные, – говорит Труха. – «Аквариум» им не нравится. А мне вот по кайфу. Тексты нравятся. «У меня был друг, его звали Фома. Он забыл все слова, кроме слова чума».

Это твое любимое (хотя так можно сказать обо всем «Аквариуме»), и ты подхватываешь:

– «Вчера было лето, сегодня зима, наверно мой ревер сошел с ума». Мне тоже в кайф. Не то что Майк, – кривляясь, ты гнусаво поешь, подражая Майку: «Не пугайся, если вдруг ты услышишь ночью странный звук. Это просто открылись мои старые раны».

– Чего? – влезает в ваш филологический диспут Крыса. – Да вашему Гребню до Майка срать, пердеть и колесо вертеть! Боб и ростом пониже и говном пожиже! У «Зоопарка» самые забойные сейшены в рок-клубе. Настоящий рок-н-ролл, а у Боба – нудота! А еще Майк Хряку песню подарил!

– Да что там ваш БГ или Майк, – насмешливо говорит Черепанов. – За нами однажды Розенбаум гнался. Мы с Гнусным в Пушкаре сидели, дринкали. Глядим – Розенбаум. Бля! Ну, я ему, конечно, сразу фак показал. А он просто бешеный. Хвать кружку пустую – и на нас. Долго за нами бежал. До самого армянского кладбища. А ведь ему уже за тридцать. Крепкий старикан!

– И чего на выходе, Череп? – интересуется Дэн, ведь это его любимая тема. – Вломил он вам? Или вы ему?

– Никто никому не вломил, – расстраивает Дэна Черепанов. – Выдохлись мы все. Извинился я перед ним. Я ж не знал, что он такой долбанутый. Постояли вместе у какого-то склепа, дыхание в норму привели и разошлись.

– Энди, у тебя деньги есть? – спрашивает Весельчак.

Ты лезешь в карманы с озабоченным лицом. Деньги, которые тебе оставили родители на четыре дня, кончились за два.

– Похоже, я пуст. Полковник Кудасов нищий!

– У меня есть, – спасает вас Алиска.

– Тогда еще по кружке и выдвигаемся на сейшен, – делится с вами планом Весельчак. (Но совсем не так, как в знатном парадняке на Стремянной.)

– А в «Сайгон» системных стебать? – искренне расстраивается Крыса. – Что, не пойдем, что ли? Непорядок.

Гордый собой халдей зараз приносит вам шесть кружек пива в двух руках.

Весельчак, оглядываясь, чтобы никто не видел, достает из рюкзака малек водки.

– Пиво без водки – деньги на ветер! – и быстро разливает его по кружкам.

– О, ерш пошел, – оживляется Дэн. – Ну, давайте еще раз за знакомство, чуваки. Оченно вы мне ндравитесь.