«Ленинградское дело». Вся правда о самом тайном процессе Сталина

боты В.А. Сахарова. Никаких «убедительных оснований» для упомянутых профессором Вдовиным выводов там, конечно, не приведено: сплошные гипотетические, не опирающееся на исторические факты, рассуждения, изобилующее в каждом абзаце словами «возможно», «может быть», «позволяет утверждать» и т. д. и завершающееся многоговорящей фразой: «сформулированные нами гипотетические условия». Строить на таком шатком основании столь радикальные выводы, к которым приходит В.А. Сахаров, весьма затруднительно. Да невозможно не обратить внимания и на то, что и профессор Вдовин, хоть и называет доводы Сахарова «убедительными», вместе с тем и сам завершает приведенные выше его слова довольно колебливо: «Если это так…»

Итак, Сталин был вынужден принять на себя роль главного идеолога в партии, но заниматься только идеологией он, в силу названных выше причин возможности не имел. Поэтому, с одной стороны, не забывал повторять, что главенствующую роль в идеологических вопросах в партии была и остается за Лениным[30], а с другой — настойчиво искал кандидата на роль идеолога партии, но с обязательной этнически-русской составляющей.

Как уже говорилось выше, выбор пал на С. Кирова, но тот категорически отказался от этой роли, и тогда взор Генсека распространился за пределы двух столиц.

Без Родины и без флага социализм в России не построишь

В 1944 году Андрей Жданов в разговоре со Сталиным произнес фразу, которая позже стала для него, а точнее для его политической судьбы (и не только его собственной, но и его соратников) колоколом похоронного боя. «Нельзя быть интернационалистом, — неосторожно произнес он, — не уважая и не любя своего собственного народа». Грузина по происхождению Иосифа Джугашвили-Сталина, который, начиная с 1932 года, стал называть себя русским, но никогда при этом не отказывался от своего грузинского племени, эта фраза Жданова вроде бы не задела, а вот этнического македонца Георгия Маленкова насторожила и сильно. Но это произошло в 1944 году, а мы пока ещё находимся в нашем повествовании в 1934 году.

Сейчас мы уже никогда не узнаем, почему Сталин обратил внимание именно на нижегородского партийного секретаря. Но произошло это не спонтанно.

А.Н. Волынец, автор первой за многие годы написанной с позитивных по отношению к Жданову позиций фундаментальной биографии Андрея Александровича, отмечает, что ещё в 1920-е годы, работая в Тверской партийной организации, 25-летний перспективный партийный активист Андрей Жданов привлек внимание председателя ВЦИК, уроженца города Тверь, М.И. Калинина, и не без его подачи в 1922 году ЦК РКП(б) направил председателя Губисполкома Твери, члена Губкома РКП(б) и члена ВЦИК тов. Жданова Андрея Александровича для работы в пролетарский Сормово, то есть в Нижний Новгород, заведующим Агитпропотделом и членом бюро Нижегородского Губкома. Таким образом сын дворянина, надворного советника, инспектора народных училищ с самого начала своей политической жизни был по воле кадровиков ЦК партии «повенчан» с пропагандистской профессией, на каковой он и пребывал до смертного своего часа. Политические семинары, партийные дискуссии, лекции по внешней политике, непосредственные рабочие контакты с огромным количеством активистов социалистического строительства в период коллективизации и индустриализации стали его повседневной жизнью.

Внимательно отслеживая борьбу за власть в верхах партии, молодой партийный работник сразу же начал ориентироваться на группировку Сталина в борьбе того с Троцким и Зиновьевым. И потому летом 1924 года становится руководителем Нижегородского губкома, а в декабре 1925-го избирается кандидатом в члены ЦК ВКП(б).

Нижегородский край в эти годы оказался на самом острие индустриализации и, как следствие, на пике рабочих забастовок. Вследствие этих забастовок в 1926 году озабоченный рабочими протестами ЦК посылает в Нижний Новгород с инспекцией инструктора Организационно-распределительного отдела ЦК Георгия Маленкова. 25-летний партаппаратчик, что называется, «рыл землю», чтобы показать своё рвение и неумелость секретаря губкома А. Жданова. Как пишет А.Н. Волынец, в документе, представленном в ЦК, «ситуация с настроениями пролетариата в освещении Маленкова выглядела удручающе. По его мнению, возглавляемый Ждановым губком не принимал никаких мер по привлечению низового актива к пропаганде политики партии, основная масса членов партии не посещала даже партийных собраний, не участвовала в общественной жизни и не платила членских взносов. Маленков отметил также большое количество растрат, краж и, особенно, пьянство».[31]