«Ленинградское дело». Вся правда о самом тайном процессе Сталина

— Мы, вопреки уставу, давно не собирали съезда партии. Надо это сделать и обсудить проблемы нашего развития, нашей истории.

Отца поддержал Н.А. Вознесенский. Остальные промолчали, Сталин махнул рукой.

— Партия… Что партия… Она превратилась в хор псаломщиков, отряд аллилуйщиков… Необходим предварительный глубокий анализ…

Вернувшись домой и рассказав о случившемся матери, отец вздохнул: “Не дадут”…»

Оснований подвергать сомнению этот мемуарный пассаж нет, тем более что в разных вариациях и со ссылками не только на 1947 год этот сюжет присутствует в устных и письменных мемуарах и у других сталинских соратниках.

Что же касается сути дела, то у меня после многолетней работы в архивах с документами тех лет сложилось твердое мнение, что очень тесно в этот период работавший с Генсеком Жданов мог озвучить мысль о необходимости скорейшего созыва партийного съезда только в одном случае — если эта мысль принадлежала лично Генсеку. В одной из своих книг о Сталине я однажды написал: «Сам Генсек был человеком очень скрытным и осторожным. Он всю жизнь предпочитал, чтобы его настоящие мысли угадывали и преподносили ему другие. А он бы выступал в роли редактора этих мыслей. Никого этой манерой обманывать, конечно, не удавалось. А те, кто обманывался на этот счет, долго не жили». Думаю, что примерно так было и в этот раз.

Короче, высказанную Ждановым идею о съезде Сталин энергично поддержал. Более того, не успело ещё ближайшее окружение Сталина обдумать эту идею, как 7 января 1947 года Сталин собирает Политбюро ЦК в полном составе и принимается решение: уже 21 февраля 1947 года созвать Пленум ЦК ВКП(б) по этой проблеме. Пленум был созван, названы и темы для обсуждения на нем:

1. О программной Комиссии

2. Обсуждение Устава ВКП(б)

3. О созыве 19 съезда ВКП(б)

В последний момент Сталин по одному ему известным соображениям предложил в повестку дня работы Пленума включить еще и четвертый пункт: «Вопросы подъема сельского хозяйства (докладчик т. Андреев)[45].

Пленум в назначенное время был созван и работал всю рабочую неделю, а 26 февраля постановил создать в составе 25 человек Комиссию по подготовке Программы и Устава ВКП(б). Председателем Комиссии был назначен Жданов А.А., заместителем — Кузнецов А.А. В состав Комиссии дополнительно ввели Маленкова (впервые после «дела авиаторов» фамилия Маленкова появилась в официальном партийном документе), Хрущева, а также Александрова, Федосеева, Иовчука, Куусинена. В состав Комиссии Жданов включил и первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) П.С. Попкова.

В этой связи следует отметить два момента. «Ленинградцы» в Комиссии играли первую скрипку (Жданов, Кузнецов, Попков), но в её составе отсутствовал кандидат в члены Политбюро, заместитель председателя Совмина СССР, председатель Госплана СССР, академик АН СССР Н.А. Вознесенский.

Не лишне отметить, что вопрос об изменении Программы партии не был таким уж неожиданным. В марте 1939 г. Пленум ЦК ВКП(б) уже ставил вопрос об изменении Программы ВКП(б). Тогда тоже была создана соответствующая Комиссия, в которую вошли Жданов, Вознесенский и другие. Но ту Комиссию возглавлял лично Сталин. В 1947 году Генсек поручил эту работу Жданову. Причина самоотстранения, конечно, была. Судя по всему, в феврале 1947 года Сталин ещё не был готов к предметному разговору по Программе партии, но вопрос этот не отпускал из виду и вскоре же вернулся к нему.

Заседание Политбюро, посвященное подготовке текста новой партийной Программы, состоялось 15 июля 1947 года. Вёл заседание Сталин. Если на январском заседании по Программе он практически хранил молчание, предоставив говорить Жданову, то в июле вождь выступил с большой речью. Комиссии, сказал он, в своей работе по подготовке текста Программы следует исходить из следующих соображений: Программа должна состоять из двух частей:

а) из общей части, где должны быть даны, во-первых, оценка победы Великой Октябрьской Социалистической Революции с точки зрения исторического развития человечества, и во-вторых, должен быть дан анализ нынешней международной обстановки. В-третьих, должны быть даны итоги достижений Советского общества к настоящему времени по всем линиям;

б) вторая часть должна была носить практически-по-литический характер, где должны быть сформулированы основные задания партии с точки зрения движения Советского общества к коммунизму в разрезе 20–30 лет.

Комиссия, добавил Сталин, имеет право выдвинуть другую схему Программы, если она считает изложенную схему недостаточной или неправильной[46].