«Ленинградское дело». Вся правда о самом тайном процессе Сталина

Первое, и главное, на что был нацелен Генеральный план, заключалось в том, что русский народ (именно русский, живущий в РСФСР) после тягот военной поры заслужил человеческие условия своего существования, а для этого Вознесенский, в полном согласии с позицией Жданова, заложил в Генеральный план хозяйственного развития опережающие темпы роста отраслей промышленности группы «Б» (средства производства для легкой промышленности) по сравнению с отраслями промышленности группы «А» (средства производства для тяжелой индустрии). [Обращаю внимание: только темпы. В целом пропорция на опережение роста второй по сравнению с первой оставалась в Плане незыблемыми].

В принципе Жданов и Вознесенский с активной поддержкой ещё одного «ленинградца» — заместителя председателя Совмина СССР, председателя Бюро по торговле и легкой промышленности при Совмине СССР Косыгина А.Н. — здесь не входили в противоречие с вождем. Сталин 9 февраля 1946 года в своем первом после войны публичном выступлении перед избирателями хоть и сквозь зубы, но всё же обозначил эту тему (4,5 строчки из 588), сказав, что материальный уровень жизни народа необходимо повышать и для этой цели следует развертывать производство товаров народного потребления. Но в устах вождя это было в общем-то пропагандистское заявление, не несущее за собой реальных действий: Сталина, Маленкова, Берию и других в отличие от «группы» Жданова совершенно (если судить по принимаемым ими государственным постановлениям) не интересовало жизненное положение трудящейся массы, в особенности на территории РСФСР.

Нынешние исследователи отмечают негативный тренд сталинской политики в этой как раз сфере. «После войны заработная плата рабочих заводов снизилась в связи с сокращением трудовой недели и прекращением сверхурочных работ. Среднемесячная зарплата рабочих на заводах и предприятиях Москвы, составляющая в мае 1945 года 680 руб., снизилась до 480 руб. (то есть на 40 с лишним процентов. — Вл. К.). На отдельных предприятиях сокращение оплаты труда было еще больше, примерно в 1,5–2 раза. Заработки уборщиц, вахтеров, истопников и других не менялись с 1937 года и были на уровне 200 руб. в месяц. Минимальная заработная плата, не облагавшаяся налогами, составляла 150 руб. Значительную часть зарплаты отнимали налоги и государственные займы. Так, из заработка в 200 руб. изымалось 67 руб. А на некоторых крупных заводах тяжелой промышленности средний размер зарплаты составлял за отдельные месяцы 65 % от начисленного заработка, а 35 % удерживалось по Госзайму. Крупных размеров достигали удержания из заработной платы за сделанный брак. Иногда рабочие в течение нескольких месяцев оставались должниками заводов»[51].

В ещё более тяжелом положении сталинская система удерживала тружеников деревни. Специальными государственными постановлениями (например, постановление правительства от 31 мая 1947 г.) «практика военных лет, установившая повышенный минимум трудодней и судебную ответственность за его невыполнение, была сохранена и в последующие годы»[52]. Одновременно выросли налоги на приусадебные участки. В 1946 году Совет Министров СССР принял два постановления, восстанавливающие закон от 7 августа 1932 года, карающий за хищение колхозного и кооперативного имущества 10 годами тюрьмы и расстрелом. Крестьяне стонали, в Москву потоком шли жалобы. В 1947–1950 годах в Совет по делам колхозов при Совете Министров СССР поступило 92 795 жалоб от колхозников и было принято 3305 так называемых «ходоков», которые добивались личного приема у чиновников. Но в ответ, как пишут названные выше авторы, Москва «приняла решение о повышении налогов на личные крестьянские хозяйства».

А в 1947 году стало понятным, почему Сталин в повестку дня пленума ЦК по вопросам подготовки съезда партии включил доклад А. А. Андреева о сельском хозяйстве. Как теперь становится понятным, у вождя после войны проснулась его старая «любовь» к русскому крестьянству, которое он не добил в процессе коллективизации, и он с начала 1946 года приказал активизировать деятельность Совета по делам колхозов. Во время войны большинство мужского населения колхозов ушло в армию, многие погибли в боях, и контроль над колхозами со стороны центра ослаб. Вождь приказал восстановить контроль над колхозами в полном довоенном объеме, для чего сначала в колхозах была восстановлена сеть партийных ячеек. А потом создана Комиссия Политбюро по делам колхозов, во главе которой был поставлен большой «специалист по коллективизации в начале 1930-х годов, бывший наркома земледелия, а с 1946 года заместитель председателя Совмина СССР Андреев, которая получила задание, как было записано в решении Политбюро, принять «все меры к ликвидации нарушений колхозного устава».