Леннарт Фартовый

– Относительно механизмов Прежних у нас есть предельно четкие инструкции, – опираясь на секиру, сказал старший. – И они гласят – только с личного разрешения самого торла.

Со слов Блеза я знал, торл – местное название губернатора. Оно имеет древние корни и происходит от племенного вождя.

Не помогла и золотая монета.

– Нет! – покачал головой страж. – Разве только в случае, если вы сумеете спрятать его в карман. Или в торбу.

Что конечно же было невозможно. Бросить тробора за стенами означало, что вскоре он к нам присоединится, и ничто не в силах его остановить. Даже городские стены, на которые Гаспар вскарабкается так же легко, как на мачты тех кораблей, на которых мне пришлось вместе с ним побывать. Приковать цепями – затея не менее безнадежная. Если Гаспару не хватит сил их порвать, значит, он придет к нам с куском того, к чему они были прикованы сами. Ну и зачем нам лишний ажиотаж? И потому мы с Рейчел, Головешкой, Мэри и псом Барри нашли себе приют на постоялом дворе недалеко от городских ворот. Блез вместе с Казимиром и виконтом присоединились к Эйдвину Бычья Кость.

Глава 7

Утро началось с того, что меня разбудил громкий разговор за окном.

– Ну так позови его! Да поживее!

– Понимаете, господа, он еще спит, – ответил кому-то Головешка.

Голос Теодора заставил меня тяжело вздохнуть. Он был настолько робким и заискивающим, что уже по одному этому легко было заключить: его обладатель – трус каких мало. В Айсейнте, в краю мужественных людей, быть робким категорически нельзя. Здесь вообще принято разговаривать друг с другом на повышенных тонах, а между делом сыпать угрозами. Вежливость считается признаком слабости, а иронию, которая порой уязвляет самолюбие посильнее пощечины, не поймет никто.

– Плевать мне, что он там делает. Зови сюда, я сказал!

– Сейчас-сейчас, господин! – торопливо и тоненьким голоском заверил кого-то Тед.

Я страдальчески поморщился: по любому из тех, кто у вас в компании, смело можно заключить, что собой представляют все остальные.

– А это чтобы бы ты действительно поторопился!

После чего раздался звук, весьма похожий на тот, если лягнуть кого-нибудь ногой под зад. Лихорадочно одеваясь, я выглянул в окно. Недалеко от него находился очаг, а посередине, уронив набок вертел с котлами, стоял объятый языками пламени Гаспар. Тробор, когда позволяют обстоятельства, пристраивается на ночь в ногах нашей с Рейчел постели. Было время, мы его немного стеснялись, занимаясь тем, чем занимаются ночами любящие друг друга супруги. Затем догадались накидывать сверху какое-нибудь покрывало. Глаз у Гаспара не видно нигде, но и сомневаться в том, что они есть, не приходится: ни разу еще не доводилось наблюдать, чтобы он наткнулся на дерево или стену. На этот раз комнатка оказалась настолько мала, что тробору места в ней попросту не нашлось.

– Лео, что там происходит? – Рейчел проснулась тоже.

– Сейчас приду. Да, не выходи никуда из комнаты. Если любопытно, можешь в окно посмотреть.

Буквально следом в комнату ввалился Головешка.

– Лео, там это… ну в общем… – начал мямлить он.

– Знаю, пошли, – сказал я, заодно вздохнув еще раз – даже чрезмерно смелым он нравился мне куда больше.

Еще пришла мысль: «И как же я терпел его раньше?! Хотя настолько трусливым он точно не был. Или все-таки был?» Затем вспомнил слова дю Эскальзера, что смелость может быть как врожденным, так и приобретенным свойством человеческой натуры. Мы с Блезом не робкого десятка, и тогда получалось, что, находясь рядом, Теодор впитал от нас, пусть и небольшую, часть храбрости.

– Можно я здесь останусь, а вместо меня пойдет Барри? Все-таки он бойцовский пес, – умильно заглядывая в глаза, попросил Тед.

«Ага. Ты еще в постель к Рейчел заберись и с головой одеялом укройся. Пса брать не следует, сам справлюсь. Иначе все вокруг трупами будет завалено».

– Пошли, я сказал.

Двор постоялого двора встретил нас полудюжиной хмурых плечистых мужиков, все как один с оружием. Понять ситуацию было несложно – они что-то готовили в очаге, когда заявился тробор, опрокинул котлы и оставил всех без завтрака. Хотя кто виноват, если они пожалели пригоршню меди, чтобы поесть за деньги в харчевне?

– Твоя железяка? – спросил главный из них.

В кирасе, с топором на одном плече, а через другое перекинута шикарная волчья шкура. Я и сам всерьез подумывал приобрести аналогичную. Или при первом удобном случае свернуть шею такому же матерому, с седой шерстью волчаре.

– Гаспар, что ли? – Я непринужденно зевнул. – Естественно, мой. Кто бы еще мог себе его позволить? Дело не для слабаков – это не щенячьи шкуры напяливать.

Головешка своим поведением успел натворить дел, и мне поневоле приходилось срочно исправлять ситуацию.

– Не понял?! – Он мотнул головой, явно не ожидал подобного заявления.

И уже открыл рот, чтобы добавить что-то непременно злое, как надо мой приоткрылось окно и из него выглянула Рейчел.

– Лео, ты поосторожней с ними! Лекарств у меня почти не осталось, чем я их лечить-то буду? – Затем обратилась к Теодору: – Головешка, накинь на себя что-нибудь: видно же, что замерз так, что всего трясет.