Лента Мёбиуса, или Ничего кроме правды. Устный дневник женщины без претензий

Я долго и последовательно подметала свою жизнь начисто, стараясь из последних сил. Не осталось неотложных дел, невыполненных обязательств. Я дошла до пределов дозволенного, за которым небытие, и оно не равно смерти. Догадка приносит облегчение. Постепенно успокаиваюсь, сбросив вериги с совести и избавив разум от мыслей, как советовал великий искуситель Лао-Цзы. Ни обид, ни прошлого. Мой мир погружается в тишину. Лежу и слушаю, как неровно трепещет изношенное любовью сердце.

Час поздний, но за рекой курортный посёлок шумит, стены домов, нагретые за день солнцем, отдают энергию пространству, возбуждая чувственность. По тротуарам бродят парочки и целые компании, доносится громкий смех. С кровати, в свете фонарей, я вижу шерстяные ноги веерных пальм, что растут вдоль главной улицы, по которой изредка проносятся машины, оставляя в воздухе легкий шелест импортных шин.

Жар уходящего дня сменяет ночная свежесть, даря природе умиротворение. Она раскинулась в блаженстве, как обнажённая женщина в жаркой постели после любовных утех. От полноты чувств хочется кричать: Люди! Не спите! Дышите полной грудью! Благословите час, когда появились на свет, чтобы испытать восторг жизни и поймать искры счастья!

Между домами нарисовалась семья, наверно, задержалась в гостях или в недорогом ресторанчике, как это часто бывает в отпуске, когда часов не наблюдают. Худой муж и мясистая жена с голыми загорелыми плечами идут впереди, за ними плетётся мальчик, он хнычет, за мальчиком трусит небольшая коротколапая собачка, неуловимо похожая на Мотю. Припозднившееся семейство свернуло с улицы во двор, тут загорелая женщина обернулась, дёрнула ребёнка за руку и что-то сказала собачке, я не слышала что именно, но собачка поняла, остановилась, задумалась, грустно опустив морду, и повернула назад.

Вдруг кто-то сильно пнул меня ногой под левую лопатку! Ого! Ну и манеры у Тебя, Господи…

Однако не до шуток. Всё, ранее такое значительное, вдруг стало уменьшаться в размерах, как в стране чудес Кэрролла, а через мгновение и вовсе сделалось ничтожным. Печаль разлилась в воздухе, расползаясь быстро, подобно винному пятну на скатерти. Между небом и землёй ещё качаются на невидимых качелях дивные звуки адажио Альбинони. Мягкая на ощупь и невозможно синяя ночь, уплывает в неразгаданную даль. Время начинает ускользать, планета замедляет вращение.

Туман памяти сгущается, картинки накладываются одна на другую, теряя прозрачность. Мысли обретают самостоятельность и тоже устремляются прочь, спеша отойти на безопасное расстояние. Мироздание легко упрощается до одной жилки на виске, которая вспухла и дрожит: конец, конец. И никаких счастливых встреч на том свете – теперь-то ясно, что это обманка. Всё здесь и сейчас, и продолжения нет. Бездна…

Раскалённая игла прошила грудь и остановилась возле горла. Вообще-то я привычна к боли, но эта нарастает слишком настырно, запирая воздух. Сердце шершаво кувырнулось и остановилось. Мама, нет! Мне кажется, я кричу, но я даже не раскрываю рта, кричит мой разум. Вдруг наступает тишина, и я подчиняюсь странной воле. Без суеты отделяюсь сама от себя и растворяюсь в чём-то большем, нежели бытие. Ощущение болезненно-сладостное и одновременно пугающее. Я же не умираю, правда?! Я хочу знать, какая завтра будет погода…

Жизнь моя, где ты? Я люблю тебя. Я так тебя люблю! Господи, не оставь…

Сердце уже не бьётся, а клетки мозга ещё трепещут. Краем угасающего глаза вижу, как собачка, похожая на Мотю, понуро бредёт в бездомье, но мысль, связывающая меня с миром, ускользает, не удержать…

Из письма Чтеца другу в Питер