Ленты Мёбиуса

Со временем вся комната наполнилась перегаром. Догадались открыть форточку, впустив влажный ночной воздух.

Наконец Алексей уснул, послышалось его спокойное дыхание. …Аня перекрестилась, махнула Алёше рукой: иди. А сама осталась с братом.

* * *

…Только когда поднялся на небольшую насыпь и перешагнул белую разделительную полосу, Алёша остановился, догадался, что находится на автомобильной дороге. С тяжёлым надорванным сердцем возвращался он из Погоста. Шёл через поле напрямую, шёл быстро, запинался и падал, часто разговаривал сам с собой и тогда вспоминал Алексея, сидящего на диване. Алёша оглянулся. Так как наступало воскресенье, огней в Погосте не убавилось. Под популярные ритмичные песни в широких окнах клуба (словно внутри помещения что-то замкнуло) моргала светомузыка.

…В эту ночь у дороги, которая ведёт в деревню, около камня с надписью, Алёше посчастливилось увидеть светлячков. В ночной темноте они своим малым, но настолько волшебно-ярким, настолько чудесным светом тронули сердце, ощутимо толкнули его в груди, расшевелили, разогнали до такого частобиения, что оно стало казаться Алёше маленьким человечком, дрожащим от счастья.

В эти минуты, снова как и утром, вспомнился отец! Снова высоким великаном… Алёша сидит у него на плечах. Видно далеко-далеко, кажется – до края Земли. Ветер ласкает, шевелит пушинки волос у Алёши на голове.

«Сегодня пойдём светляков смотреть, – говорит отец. Молчит несколько секунд и потом продолжает: – Вот, Алёшка, может быть, какой-нибудь древний учёный собирал светляков, ставил банку на стол и при их свете по ночам работал, открывал что-нибудь».

…Ходили ли они тогда смотреть светлячков?..

До сегодняшнего дня Алёша помнил из детства только одно: …дом, опять же огромный, просторный, светлый. Алёша стоит перед открытым настежь окном. Окно завешено выкинутой наружу шторой. На улице лёгкий ветерок. Он через окно пробирается в комнату, надувает штору пузырём… И кажется маленькому Алёше, что он на огромном-огромном паруснике, который видел в книге отца.

Захваченный этими воспоминаниями, Алёша прошагал до телятника. Хотелось спать, даже глаза закрывались на ходу, голова слегка кружилась, отчего порой несло против воли на обочину. Но Алёша знал, что ни тревожные мысли, ни тем более сердце, частое биение которого напоминало Алёше далёкий стук конских копыт, не дадут заснуть.

…Около телятника горел костёр, вокруг которого сидели люди.

– Эй, иди к нам! – позвали от костра, и Алёша не задумываясь пошёл на крик.

Огонь дышал теплом, потрескивал. Алёша невольно протянул к нему ладони. Костёр большой. Огонь сжимал в своих горячих объятиях доски, крестовину рамы и длинные поленья, видимо, заготовленные для большой русской печи. Хотя яркий свет пламени хорошо освещал сидящих вокруг костра молодых парней и девушек, Алёша никого не узнал.

– Выпьешь с нами? – спросил, тряхнув бутылкой, самый высокий из парней.

– Нет, – отказался Алёша.

– Ты давно уже здесь живёшь, а с нами не познакомился. Давай за знакомство? Мы тоже приезжие, как и ты, не деревенские.

– А я местный, я здесь родился… – ответил Алёша и сам испугался своих слов: «А вдруг будут бить?» Он не сводил взгляда с бутылки, словно решил, что это граната, которой и ударят в первый раз.

Высокий помолчал немного, внимательно глядя на Алёшу, и засмеялся чему-то.

– Ну, смотри. – Он снова тряхнул бутылкой. Прозрачная жидкость внутри её, получив ускорение, рванулась вверх по стенкам, добралась до самого горлышка и потом… сбежала обратно.

«Неужто кошмар?!» – испугался Алёша, не заметив, что сказал это вслух. Под дружный хохот компании он отошёл метров десять от костра и, сев на траву, стал смотреть на тихую деревню на той стороне реки. В нескольких домах всё ещё не спали. «Тревожные сигнальные огни», – подумал Алёша. …Земля оказалась холодной, и вообще холодно. Особенно после костра. На небе звёзды, которые не греют и лишь притягивают взгляд. Но уходить не хотелось, страшно в эту ночь оставаться одному. Груз одиночества и ответственности свалился на Алёшу. Словно пестерь за спиной (такой же, как у Емели) до этого кто-то поддерживал, и вот отпустил. Отчего прогнуло, чуть не сломало в пояснице, пришлось отступить назад; лямки врезались в плечи, в грудь, ворот рубашки сдавил горло…

Алёша глянул на пылающий костёр и снова стал смотреть в сторону деревни. Он вспомнил слова Серёги: «В городе ты одинок, а на природе наедине, наедине с природой».

– Наедине. …На-е-ди-не… – тихо выговорил Алёша и прислушался к сказанному слову.

Но как же страшно впервые оказаться наедине… с Кем-то, с этим огромным великаном, в котором ты всего лишь молекула крови, молекула, которая по кровеносным сосудам впервые добралась до сердца исполина…