Леонардо да Винчи

Де Беатис сообщал и о недугах, мучивших Леонардо; похоже, у него случился инсульт: «У него парализована правая рука, и по этой причине никто уже не ждет от него новых шедевров. Он обучил одного миланца [Мельци], и тот очень хорошо работает, ибо, хоть маэстро Леонардо уже не способен писать картины с прежней искусностью, он все еще продолжает рисовать и учить». Вот типичная леонардовская загадка: ведь он левша, а значит, паралич правой руки не должен был сильно повлиять на его работоспособность. Известно, что в Амбуазе он продолжал рисовать, и именно там он переписал лицо и синие одежды в левой части «Святой Анны»[868].

Проводя тщательно продуманную экскурсию, Леонардо мельком ознакомил гостей со своими записными книжками и трактатами. «Этот синьор написал трактат по анатомии, — сообщает де Беатис, — где изобразил разные части тела, мускулы, сухожилия, нервы, вены, суставы, внутренние органы и все, что только существует в организме мужчин и женщин, как до него этого не делал еще никто. Благодаря этим рисункам можно гораздо лучше, чем когда-либо раньше, понять, как устроено мужское и женское тело. Все это мы видели своими глазами, и он поведал нам, что сам вскрыл более тридцати трупов и мужчин, и женщин всех возрастов».

Затем Леонардо описал гостям другие свои научные изыскания и инженерные работы (но, видимо, никаких рукописей больше не показывал). «Еще, по его словам, написал он бесконечное множество книг о природе воды, о разных механизмах и о прочих предметах, все на народном языке, и если их напечатать, то они принесут людям и пользу, и удовольствие». Де Беатис отметил, что эти сочинения написаны на итальянском («народном») языке, но даже не упомянул того достопримечательного факта, что все записи выполнены зеркальным почерком. Вероятно, он видел только анатомические рисунки, а не сами тетрадные страницы с текстом. В одном он прав: если бы эти рукописи были опубликованы, то несомненно принесли бы людям «и пользу, и удовольствие». Но, увы, Леонардо, проводя остаток жизни в Амбуазе, не занимался подготовкой рукописей к печати.

Роморантен

Вместо того чтобы заказать Леонардо какое-нибудь масштабное и общественно значимое произведение искусства, король дал ему задание, которое могло бы стать идеальным венцом его творчества: ему поручалось спроектировать новый город и дворцовый комплекс для королевского двора в селении Роморантен, расположенном на берегу реки Сольдр в центральной части Франции, примерно в 80 километрах от Амбуаза. Если бы этот замысел был осуществлен, то позволил бы Леонардо дать волю сразу множеству страстей: он охватывал архитектуру, градостроительство, гидротехнику, инженерное дело и даже устроение театрализованных представлений и празднеств.

В конце 1517 года он вместе с королем поехал в Роморантен, и они пробыли там до января 1518 года. Леонардо стал припоминать идеи и фантазии, которые являлись ему тридцатью годами ранее, когда он в Милане придумывал план идеального города. И вот он снова принялся набрасывать в тетради радикальный и утопический проект нового города, которому предстояло вырасти на пустом месте.

План Леонардо изображал идиллический дворец, а не крепостной замок: его интерес к военно-инженерным сооружениям и оборонительным укреплениям явно угас. Часть работы легла на Мельци — он промерил шагами существующие улицы Роморантена и записал результаты измерений. Затем Леонардо набросал несколько проектов. В центре одного проекта — трехэтажный дворец со сводчатыми пешеходными дорожками, выходящими к реке. На другом представлены два замка (один предназначался для королевы-матери), разделенные рекой. На всех чертежах фигурировало множество всевозможных лестниц — с двойными пролетами, тройными спиралями и разнообразными изгибами и поворотами. Лестницы привлекали особое внимание Леонардо, потому что в них можно было воплотить самые сложные движения и перетекания архитектурных форм и объемов, которые он всегда любил[869].

Все проекты делались с расчетом на грандиозные зрелища, какие будут устраиваться перед дворцом под открытым небом, в том числе и карнавалы на воде. Галереи, обращенные к реке, должны были служить многоярусной видовой площадкой, способной вместить весь французский двор, а широкие ступени полого спускались к самой воде. На рисунках Леонардо видно, как маленькие лодки стройной чередой проплывают по реке и по рукотворным озерам, вырытым специально для водяных представлений. «Участники поединков будут помещаться на лодках», — пояснил он рядом с одним рисунком.