Леонардо да Винчи

За Верроккьо, который был в большей степени скульптором, чем живописцем, закрепилась слава художника, не слишком хорошо изображавшего природу. В самом деле, хотя в его “Крещении Христа” ловко показана пикирующая хищная птица, его манеру изображать животных обычно называют “равнодушной” и “несовершенной”⁴⁷. Поэтому неудивительно, если рыбу и собаку он действительно поручил написать своему ученику Леонардо, наделенному поразительной наблюдательностью и тонким пониманием природы. По-видимому, и болонка, и рыба писались уже поверх законченного фона с пейзажем. Сейчас это очевидно, потому что краска, которую использовал Леонардо, со временем стала просвечивать, как иногда происходило с его экспериментальными составами на основе темперы.

Чешуя у рыбы блестящая, переливчатая, и это свидетельствует о том, что Леонардо уже начал постигать волшебство света, падающего на предметы и танцующего у нас перед глазами. Каждая чешуйка – словно камень-самоцвет. Солнечный свет, падающий из левого верхнего угла картины, порождает смесь света, тени и блеска. Позади жабр и на передней части влажного глаза видны глянцевые пятнышки. В отличие от других художников, Леонардо не поленился изобразить даже кровь, капающую из рассеченного рыбьего брюха.

А собачка, бегущая у ног Рафаила, наделена не меньшей выразительностью и не меньшим обаянием, чем сам Товий. В полную противоположность неподвижно застывшей болонке Поллайоло, болонка Леонардо и семенит, и смотрит совсем как живая. Примечательны ее кудряшки. Тщательно выписанные, блестящие на свету, они перекликаются с локонами над ухом Товия, которые тоже написал Леонардо (о чем свидетельствуют мазки, нанесенные левой рукой)⁴⁸. Вихрящиеся и струящиеся завитки, превосходно освещенные и закрученные, становились характерной приметой стиля Леонардо.

На этой картине, пронизанной радостью и очень приятной для глаз, мы наблюдаем все преимущества творческого союза учителя с учеником. Леонардо уже зарекомендовал себя зорким наблюдателем природы, а еще он постепенно учился передавать воздействие света на предметы. Кроме того, он перенял от виртуозного ваятеля Верроккьо любовь к правдивому изображению движения и сюжетной идеи.

“Крещение Христа”

Вершиной совместной работы Леонардо и Верроккьо стало законченное в середине 1470-х годов “Крещение Христа” с изображением Иоанна Крестителя, льющего воду на Иисуса, и двух коленопреклоненных ангелов на берегу Иордана, которые наблюдают за этой сценой (илл. 10). Леонардо написал лучезарного ангела – крайнего слева, – и Верроккьо, увидев его, пришел в такой восторг, что сам навсегда оставил кисть и “не хотел больше прикасаться к краскам”. Так, во всяком случае, рассказывает Вазари. Пускай Вазари любил пересказывать избитые легенды, да и сам был не прочь что-нибудь присочинить, в этой истории все же имеется толика правды. Известно, что после этой работы Верроккьо действительно не создавал собственных новых живописных работ⁴⁹. Впрочем, важнее другое: если сопоставить те части картины, которые принадлежат Леонардо, с частями, написанными Верроккьо, то сразу становится ясно, почему старший художник решился забросить живопись.

Рентгенографический анализ подтверждает, что ангел слева, значительная часть фонового пейзажа и тело Иисуса написаны многочисленными тонкими слоями масляной краски, что красители были сильно разбавлены, мазки наносились с чрезвычайной осторожностью, причем иногда не кистью, а кончиками пальцев и затем размазывались. Именно к такому методу работы Леонардо начал прибегать с 1470-х годов. Масляная живопись пришла в Италию из Нидерландов, маслом уже писали в мастерской Поллайоло, писал и Леонардо. А вот Верроккьо, напротив, никогда не пользовался масляными красками и продолжал работать с темперой – смесью водорастворимых красителей, которые скреплялись яичными желтками⁵⁰.

Больше всего в ангеле Леонардо поражает динамизм позы. Сам он изображен чуть ли не со спины, лицо повернуто в три четверти, шея изогнута вправо, а туловище слегка разворачивается влево. “Всегда применяй фигуры так, чтобы туда, куда повернута голова, не поворачивалась бы грудь; ведь природа для нашего удобства сделала нам шею, которая с легкостью может двигаться в разные стороны”, – писал он в одной из своих тетрадей⁵¹. Как явствует из “Христа и святого Фомы”, Верроккьо мастерски передавал движения в скульптуре, а Леонардо научился виртуозно делать это в живописи.

Сравнение двух ангелов показывает, в чем Леонардо уже превзошел своего учителя. У ангела Верроккьо взгляд отсутствующий, лицо кажется плоским, и, похоже, единственное чувство, какое на нем читается, – это удивление от соседства со вторым, намного более выразительным ангелом. “Он как будто глядит в изумлении на своего собрата, как на пришельца из другого мира, – писал Кеннет Кларк, – и вправду, ангел Леонардо принадлежит некоему сказочному миру, куда ангелу Верроккьо не попасть никогда”⁵².