Леонардо да Винчи

Работа над композицией была закончена. Теперь Леонардо нужны фигуры и лица для персонажей «Тайной вечери». Наверняка сначала он пересмотрел все прежние многочисленные эскизы мужских голов. Он искал выразительные лица на улицах и площадях, всматривался в лица закомых и случайных прохожих, подбирал нужные выражения, черты, из которых он мог бы создать образ, и когда ему удавалось подметить что-то ценное – взгляд, складку, морщину, – он зарисовывал находку в блокнот, висевший у пояса. До нашего времени сохранилось большое количество зарисовок голов апостолов, иногда более детально проработанных, иногда набросаны только основные характерные черты. По этим зарисовкам можно судить, как постепенно Леонардо добивался выражения нужных ему эмоций, объединял их в одно смысловое целое.

Подготовительные работы над составом грунта и красок, над композицией, фигурами и лицами продолжалась довольно долго. В 1496 г. Леонардо начал работать в трапезной монастыря. В монастырь часто приезжали посетители, чтобы посмотреть, как он работает.

Приемы, необычные для фресковой живописи, которые использовал да Винчи, требовали от мастера быстроты. Некий Маттео Банделло, племянник приора, в возрасте 15–17 лет жил в монастыре Санта-Мария делла Грациа. Позже, в одной из своих новелл, он написал: «Были как-то в Милане во времена Людовико Сфорца, миланского герцога, несколько дворян в монастыре делла Грациа братьев св. Доминика. Они тихо стояли в трапезной и рассматривали удивительнейшую и знаменитейшую «Вечерю» Христа и его учеников, которую тогда писал там превосходный художник Леонардо да Винчи, флорентиец. Последний очень любил, чтобы каждый, видя его картину, свободно высказывал свое мнение о ней. Частенько также он, – и я много раз сам видел и наблюдал это, – рано утром залезал на помост (ибо «Вечеря» помещена довольно высоко над полом) и от восхода солнца до позднего вечера, не выпуская кисти из рук и забыв об еде и питье, беспрерывно писал. Затем проходят два – три – четыре дня, в течение которых он не притрагивался к работе, и иногда один или два часа в день стоит, рассматривает, размышляет и оценивает нарисованные им фигуры. Видел я также (согласно с тем, к чему его толкал его каприз и вдохновение), как он в полдень, когда солнце находилось в созвездии Льва, убегал из старого двора, где работал над своим поразительным «Конем», прибегал прямо в монастырь, влетал на помост, брал кисть, делал на одной из фигур один или два мазка и тотчас же уходил и шел в другое место».

Работа у Леонардо продвигалась чрезвычайно медленно. Вазари, биограф да Винчи, сообщает: «Рассказывают, что приор монастыря очень настойчиво требовал от Леонардо, чтобы он кончил свое произведение, ибо ему казалось странным видеть, что Леонардо целые полдня стоит погруженный в раздумье, между тем как ему хотелось, чтобы он не выпускал кисти из рук, наподобие того, как работают в саду. Не ограничиваясь этим, он стал настаивать перед герцогом и так донимать его, что тот принужден был послать за Леонардо и в вежливой форме просить его взяться за работу, всячески давая понять, что все это он делает по настоянию приора. Леонардо, знавший, насколько остер и многосторонен ум герцога, пожелал обстоятельно побеседовать с ним об этом предмете: он долго говорил с ним об искусстве и разъяснял ему, что возвышенные дарования достигают тем больших результатов, чем меньше работают, ища своим умом изобретений и создавая те совершенные идеи, которые затем выражают и воплощают руки, направляемые этими достижениями разума. К этому он прибавил, что написать ему осталось еще две головы: голову Христа, образец которой он не хочет искать на земле, и в то же время мысли его не так возвышенны, чтобы он мог своим воображением создать образ той красоты и небесной прелести, какая должна быть свойственна воплотившемуся божеству; недостает также и головы Иуды, которая тоже вызывает его на размышления, ибо он не в силах выдумать форму, которая выразила бы черты того, кто после стольких полученных им благодеяний все же нашел в себе достаточно жестокости, чтобы продать своего господина и создателя мира. Эту голову он хотел бы еще поискать; но в конце концов, ежели не найдет ничего лучшего, он готов использовать голову этого самого приора, столь назойливого и нескромного. Это весьма рассмешило герцога, сказавшего ему, что он тысячу раз прав. Таким-то образом бедный приор, смущенный, продолжал понукать работников в саду, но оставил в покое Леонардо, который хорошо кончил голову Иуды, кажущуюся истинным воплощением предательства и бесчеловечности. Голова же Христа оставалась, как было сказано, незаконченной».