Леонардо. Жизнь и удивительные приключения великого флорентинца. Книга 3

Как только двери дворца захлопнулись за последним военачальником, отряды герцогов Гравино Орсини, Паоло Орсини, Вителоццо Вителли и Оливеротто да Фермо были окружены церковными войсками и разоружены; в палаццо Дукале тем временем обезоружены и схвачены их Капитаны. Герцог Валентино праздновал долгожданную над ними победу. Начались пытки маджонских заговорщиков и долгие их допросы о других участниках заговора. Не видя больше необходимости в Леонардо, герцог Валентино отпустил его от себя догуливать остаток его незавершённого отпуска, и в начале февраля 1503-го года, покинув Сенигаллию, мастер отправился во Флоренцию. Сопровождали его самые лучшие кондотьеры дона Чезаре Борджа. Леонардо торопился. Все его мысли были заняты тем светлым сиянием, что осталось во Флоренции, о котором – не было и дня – он думал, не переставая. Что бы он ни делал, куда бы он ни шёл, чем бы ни занимался – перед его глазами всегда стоял образ моны Лизы, сдержанно-загадочной и потому соблазнительной. Весь путь от Сенигаллии до Флоренции, несмотря на трудную горную дорогу, пролегавшую через горную гряду Апеннин, он проделал всего за пять дней. И вот, наконец, ворота башни Сан-Галло. Попрощавшись с кондотьерами, повернувшими от флорентийских ворот в обратный путь, Леонардо пришпорил коня и прямиком помчался к дому сеньора Пьеро Мартелли.

В дом он ворвался, как раскатистый грозовой гром, всех радостно приветствуя и обнимая; в ответ ему отозвался ещё более шумный восторг: ученики обнимали его, Матурина и Зороастро плакали, сеньор Мартелли немедленно приказал поварам приготовить лучших любимых блюд мастера и накрыть праздничный стол. Андреа Салаино, сломя голову, побежал на улицу Лунгарно делле Грацие в дом синьора Франческо Джоконда известить мону Лизу о прибытии Леонардо. Назад он вернулся вместе с ней и её конвертитой Камиллой. Первое, что бросилось в глаза Леонардо, когда он её увидел, – это её широкое тёмно-бордовое платье, без вычурных дорогих узоров, расшитых дорогими нитями; платье, какое обычно надевают итальянские женщины для выполнения самой лучшей миссии, данной природой всем женщинам мира, – стать матерью! Она появилась в открытых дверях гостиной как в тот день, когда он впервые её увидел, в ослепительных лучах солнца; и Леонардо, оторвавшись от рассказа ученикам о своих приключениях в походах с герцогом Валентино, замер на полуслове и долго не мог отвести от неё своего восторженного взгляда. Она звонко рассмеялась, видя, как он поглощен ею. Её смех пробудил в нём движение: он подошёл к ней, взял её за руки, коснулся губами её губ и затем устремил взгляд, на её едва заметно выпирающий под платьем живот.

–– Да! – поняла она вопрос в его глазах. – После семи лет…

Леонардо лёгким, чуть уловимым, жестом указательного пальца показал на себя – мона Лиза кивнула и тихо прошептала, чтобы её никто не услышал:

–– Сеньор Джоконда надолго уехал из Флоренции, он догадывается…

–– Ну и пусть! – так же тихо шепнул ей на ухо Леонардо. Если родится мальчик, то предоставим священнику дать ему имя, а если родится девочка – назовём её Катариной!

–– В глазах моны Лизы засияли лучики счастья.

–– Хорошо!.. Я согласна! – заиграла на её губах радостная улыбка.

И как раньше в дни весёлых торжеств и праздников, когда Леонардо устраивал шумные музыкальные представления, вновь им были приглашены актёры и музыканты, и дом сеньора Пьеро Мартелли зашатался от веселья. Весь месяц оставшегося отпуска он провёл как один день: радостно и нескучно. Театральные представления, когда ему приходилось дописывать портрет моны Лизы, собирали всех обитателей дома, включая прислугу. Прохожие на улице, проходя мимо, останавливались, с удивлением прислушиваясь, как дом знатного комиссария флорентийской аристократической Синьории то заливается птичьими голосами, то рычит по-звериному, то жалобно поёт, то рыдает, то сотрясается от громкого смеха!.. И прохожим хотелось заглянуть внутрь. «А что же там делается?» – вертелось у всех на языке. По вечерам, когда темнело и невозможно было продолжить работу над портретом Лизы, Леонардо предоставлял возможность флорентинцам собраться во дворе дома сеньора Пьеро Мартелли и посмотреть театральные представления приглашённых им актёров и музыкантов, а также завораживающий всех беспрерывным движением картины во время сказания легенд обскур-тамбурина .