При Хрущеве, или Годы учения Генерального секретаря – II
Десять лет, которые Брежнев с 1954 по 1964 г. работал рядом с Хрущевым, можно разделить на три этапа: около двух лет, с 1954 по 1956 г., он был сначала вторым, а затем первым секретарем ЦК Компартии Казахстана. Далее Хрущев снова вызвал его в Москву, и до 1960 г. он действовал не как статист, а в качестве одного из важнейших закулисных «кукловодов» Хрущева. С 1960 по 1964 г. он уже как Председатель Президиума Верховного Совета и тем самым формальный глава государства представлял Советский Союз за пределами страны и ездил по всему миру. Снимки Брежнева полностью по количеству и выразительности соответствуют характеру его деятельности в тот или иной период. От времени его деятельности в Казахстане осталось мало фотографий: на одной из немногих Брежнев сидит на корточках на поле вместе с женщиной – председателем колхоза. Они проверяют качество почвы, их руки на земле или в ней. Вероятно, это был моментальный снимок, так как Брежнева едва видно: он смотрит вниз, шляпа почти полностью скрывает его лицо. На заднем плане вспаханная земля. Фотография – характерное свидетельство его работы в Казахстане, где Брежневу пришлось еще больше, чем в Молдавии, заботиться о сельском хозяйстве. Его задача заключалась в успешном культивировании степных почв.
От московского периода работы рядом с Хрущевым осталось множество фотографий, которые, однако, после 1964 г. больше не публиковались в Советском Союзе и поэтому их не найти в официальной прессе того периода. Слишком уж наглядно они показывают, как близки были эти люди и как хорошо понимали друг друга. Хрущев и Брежнев рядом на трибуне мавзолея, во время дипломатических приемов, на охоте, вот они в хорошем настроении, сидя рядом, в октябре 1962 г. разговаривают по телефону с космонавтами на орбите, как смеются, шутят и чокаются друг с другом. Наконец, есть ряд снимков, запечатлевших Брежнева на посту главы государства: эти фотографии показывают его в хорошем настроении в Индии рядом с Индирой Ганди, на охоте с Тито в Югославии или обнимающим президента Ганы Кваме Нкрума. Кроме того, есть ряд фотографий, на которых Брежнев вручает ордена и другие награды. Его лицо, как ни странно, редко серьезно. Снимки большей частью отражают, какое очевидное удовольствие доставляет Брежневу эта роль – награждать людей. Его можно видеть в основном смеющимся, обнимающим награжденных и очень редко с серьезной миной. Со своей широкой улыбкой и шевелюрой он напоминает не столько аппаратчика, сколько театральную звезду.
Годы, проведенные рядом с Хрущевым, были для Брежнева и разрывом с прежним курсом, и одновременно преемственностью по отношению к нему. Усилия Хрущева, направленные на повышение жизненного уровня людей, зарплат и пенсий, его впервые прозвучавшее обещание платить крестьянам настоящую заработную плату, дать каждому собственную квартиру – все это весьма вероятно являлось тем, о чем мечтал Брежнев. Для него было большим облегчением больше не прибегать к сталинистскому дискурсу врагов и вредителей, не опасаться за карьеру и безопасность как свою, так и своих товарищей. И все же время, проведенное в Казахстане, было для него не менее напряженным: люди все еще жили в крайней бедности, не хватало буквально всего, ресурсы продолжали централизованно распределяться из Москвы, планы, как и прежде, следовало неукоснительно выполнять. Страх исчез, но большая загруженность работой оставалась.
Хотя Сталин умер и с политикой устрашения было покончено, механизмы борьбы за власть, осуществления политических программ и победы отдельных лиц едва ли изменились. Слова о «коллективном руководстве» Президиума ЦК партии были просто вывеской, за которой в первую очередь Председатель Совета Министров СССР Маленков, первый человек в государстве, и Хрущев, с сентября 1953 г. первый человек в партии, используя давно испытанные средства, продолжали соперничество. Речь шла о реализации определенных тем и занятии высоких постов своей клиентелой790
. Это была техника осуществления власти, которую в 1920-е гг. установил Сталин: с помощью лозунгов «революция в одной стране», вместо мировой революции, и «поворота к крестьянству», вместо быстрой индустриализации, он исключил своих соперников в борьбе за наследие Ленина. Такой подход срабатывал согласно простому стереотипу: во-первых, тезис превращался в единственно истинное мнение и достоверную линию партии; во-вторых, лица, представлявшие иную позицию, оказывались дискредитированными и снимались со своих постов; в-третьих, с достижением этой цели можно было снова распространять мнение, противоположное возобладавшей линии партии как единственно верное учение.