Леонид Филатов

В пятнадцать лет, продутый на ветру
Газетных и товарищеских мнений,
Я думал: «Окажись, что я не гений, —
Я в тот же миг от ужаса умру!..»

Садясь за стол, я чувствовал в себе

Святую безоглядную отвагу,
И я марал чернилами бумагу.
Как будто побеждал ее в борьбе!

Когда судьба пробила тридцать семь

И брезжило бесславных тридцать восемь,
Мне чудилось — трагическая осень
Мне на чело накладывает тень.

Но, точно вызов в суд или в собес,

К стеклу прижался желтый лист осенний,
И я прочел на бланке: «Ты не гений!» —
Коротенькую весточку с небес.

Я выглянул в окошко — ну нельзя ж.

Чтоб в этот час, чтоб в этот миг ухода
Нисколько не испортилась погода.
Ничуть не перестроился пейзаж!

Все было прежним. Лужа на крыльце.

Привычный контур мусорного бака.
И у забора писала собака
С застенчивой улыбкой на лице.

Все так же тупо пялился в окно

Знакомый голубь, важный и жеманный…
И жизнь не перестала быть желанной
От страшного прозренья моего!..

1984

Анонимщикам

Пошла охота, знать, и на меня —
Все чаще анонимки получаю…
Я всем вам, братцы, оптом отвечаю.
Хотя и знаю ваши имена.

Какой опоены вы беленой,

Какой нуждой и страстью вы гонимы.
Сидящие в засаде анонимы.
Стократно рассекреченные мной?..

С какой «великой» целью вы в ладу.

Когда часами спорите в запале.
Попали вы в меня иль не попали
И, если — да, когда ж я упаду?..

Но если даже я и упаду

И расколюсь на ржавые запчасти.
То чье я обеспечу этим счастье
И чью я унесу с собой беду?..

Вот снова пуля срезала листву

И пискнула над ухом, точно зуммер.
А я живу. Хвораю, но не умер.
Чуть реже улыбаюсь, но живу.

Но — чтобы вы утешились вполне

И от трудов чуток передохнули —
Спешу вам доложить, что ваши пули —
От первой до вчерашней — все во мне.

Не то чтоб вы вложили мало сил.

Не то чтоб в ваших пулях мало яда, —
Нет, в этом смысле все идет как надо.
Но есть помеха — мать, жена и сын.

Разбуженные вашею пальбой.

Они стоят бессонно за плечами, —
Три ангела, три страха, три печали.
Готовые закрыть меня собой.

Я по врагам из пушек не луплю,

Не проявляюсь даже в укоризне,
Поскольку берегу остаток жизни
Для них троих, для тех, кого люблю.

И ненависти к вам я не таю, —

Хоть вы о ней изрядно порадели! —
Вы не злодеи, вы — жрецы идеи,
Нисколько не похожей на мою.

А кто из нас был кролик, кто — питон,

Кто жил попыткой веры, кто — тщетою, —
Все выяснится там, за той чертою.
Где все мы, братцы, встретимся потом…

1987

Суета сует