Леонид Красин. Красный лорд

За это Ленин потребовал от пленума «маленького одолжения» — исключения из партии «ликвидаторов» и «отзовистов», но делегаты отказались, резонно считая, что лучше сохранить хотя бы хлипкое единство рядов. В итоговой резолюции всех членов партии призывали соблюдать решения Пятой конференции и вести легальную политическую борьбу под руководством нелегального аппарата. Многие члены партии приветствовали объединение фракций, однако другие критиковали эмигрантов за непонимание ситуации в России, где социал-демократы и их сторонники за пределами Думы подвергались жестоким репрессиям. Со временем между большевиками и меньшевиками назрел новый разрыв, и Ленин, разбивший противников внутри фракции, поспешил его углубить. В январе 1912 года он созвал в Праге конференцию, названную Шестой Всероссийской, но представлявшую одних большевиков. Это покончило с попытками объединения фракций, превратившихся отныне в отдельные партии. Что касается «впередовцев» и других отколовшихся групп, то они вернулись в партию только после революции.

^{Любовь Красина и Александра Коллонтай. [Семейный архив К. д’Астье]}

В мемуарах Красин сообщает, что именно в 1912 году «некоторые особенные обстоятельства» вызвали его отход от партийной работы. «Когда-нибудь, — продолжает он, — я передам Истпарту записку, касающуюся этих обстоятельств, но по многим причинам я сейчас не хочу на этом подробнее останавливаться». Быть может, речь идет о расколе партии, против которого он всегда выступал? Вряд ли, он давно понимал, что меньшевикам с их ориентацией на легальную деятельность не по пути с большевиками, сохранявшими, при всех тактических зигзагах, курс на революцию. Более вероятно, что он сам отошел от этого курса и вообще от политики. Насмотревшись на марксистских болтунов и догматиков, он особенно четко осознал свою непохожесть на них. «Меня, — пишет он в тех же мемуарах, — больше интересовала проблема сшить сапоги… хотя объяснять, как шьются сапоги, всегда найдется относительно больше охотников».

Красин с его упорным нежеланием беспрекословно подчиняться чужой воле мог эффективно работать только в условиях нелегальной деятельности, где он был сам себе хозяин. В эмиграции необходимость подчиняться политической линии Ленина, которая то и дело менялась, вызывала у него протест, а потом и вовсе привела к его отходу от большевиков. И дело было не только в Ленине: «отзовисты» во главе с Богдановым тоже требовали беспрекословной верности своим идеям и своему знамени, поэтому в конце концов он разошелся и с ними. Можно было упрекнуть Красина в том, что он оставил революцию, но он с не меньшим основанием мог парировать это тем, что и революция оставила его.

Глава 2. Прощание с политикой

Период 1910–1916 годов — самый спокойный и упорядоченный в бурной жизни Красина. В это время он успешно продвигался по служебной лестнице сначала в Германии, потом в России, наслаждался семейным счастьем и вновь обретенным статусом успешного, хорошо обеспеченного специалиста. В нем трудно было узнать человека, который еще недавно учил соратников бросать бомбы и хладнокровно планировал кровавые ограбления. Теперь он так же увлеченно занимался внедрением в жизнь новейших технических достижений — тем, от чего его так недавно и так давно оторвала революция. Ему было сорок с небольшим: по мнению древних, возраст расцвета, когда человек создает то, с чем останется в памяти потомков. Красин запомнился другим, совершенным раньше и позже, но как знать — может быть, именно эти годы он считал для себя самыми важными?

Приехав в Берлин в сентябре 1908-го, он в преддверии приезда семьи снял трехкомнатную квартиру на третьем этаже дома в буржуазном районе Целендорф. Навестивший его через два года пасынок Владимир Кудрей так описал это место: «Это был маленький пригород с дюжиной многоквартирных домов, выстроенных в ряд вдоль станции… На станции остановился аккуратный маленький поезд. На платформу вышли несколько аккуратных людей, аккуратный начальник станции поднял вверх палку с красным кольцом наверху, и станция снова опустела». По его словам, семья жила трудно, в постоянных хлопотах: «Дни были полны забот: стирка, уборка, приготовление еды, детские пеленки. Потом Леонид приходил домой, мы обедали, детей укладывали спать, а Леонид садился за свой перевод».