Леонид Красин. Красный лорд

Штреземан выразил заинтересованность, но в тот же день из Москвы пришли тревожные новости, помешавшие сторонам договориться. Шестого июля явившиеся в немецкое посольство левые эсеры, чекисты Яков Блюмкин и Николай Андреев, застрелили посла Мирбаха, после чего в столице начался левоэсеровский мятеж. Историки до сих пор спорят, было ли это попыткой руководства ПЛСР захватить власть или провокацией большевиков, чей агент Блюмкин не понес практически никакого наказания и позже занимал важные посты в ВЧК. Если и так, то Ленин, вероятно, ничего об этом не знал: в день убийства Мирбаха он поспешил в посольство и принес извинения, хотя они, по выражению немцев, были «холодны, как собачий нос». Войны, которой боялись большевики (и ждали левые эсеры), так и не случилось; в Германии многие требовали разрыва отношений, но и на этот шаг власти не пошли, и помощник Мирбаха Курт Рицлер занял его место.

^{Григорий Зиновьев}

В Берлине возобновились переговоры, в которых Красин фактически играл главную роль. Соломон в своих мемуарах комментирует: «Он со своими блестящими способностями, со своим деловым опытом и знаниями и с открывшимся в нем незаурядным талантом дипломата, а также со своими связями и влиянием в деловых немецких кругах, в которых он хорошо был известен по своей службе у „Сименс и Шуккерт“, быстро приобрел громадное влияние <…> хотя не имел никакого официального амплуа и, по существу, был как бы чиновником особых поручений». Вскоре, 27 августа, были подписаны три добавочных соглашения к Брест-Литовскому мирному договору, по которым германские войска выводились из Белоруссии и Крыма, но сохраняли за собой остальные оккупированные территории. Вдобавок Россия обязалась уплатить Германии в качестве «компенсации ущерба» 6 млрд. марок, из них 1,5 млрд. золотом (более 245 тонн), а остальную сумму товарами и сырьем.

Эти условия были очень тяжелыми для Советской России, но обеспечивали ей мирную передышку в условиях разрастания Гражданской войны и интервенции уже не только Германии, но и стран Антанты. Вдобавок некоторые их пункты — например, вывод немецких войск с ряда территорий — были явно выгодными для Москвы. Подписание соглашений было использовано советскими дипломатами для возобновления торговых сношений с Германией. В июле Красин, развивая договоренности со Штреземаном, подписал соглашение с фирмой «Гуго Стиннес» о поставке угля Советской России в обмен на железный лом, медную стружку, лен и другие товары.

Во исполнение этого соглашения в первых числах августа из Германии в Петроград вышел пароход «Анни Гуго Стиннес», груженный углем. Это был первый немецкий пароход, отправлявшийся в русский порт после четырехлетнего перерыва в торговле. В сентябре в Петроград прибыл второй немецкий пароход «Эдмунд Гуго Стиннес»; на обоих пароходах в Советскую Россию было доставлено 5750 тонн угля.

Почти одновременно начались переговоры с германским министерством торговли и промышленности, закончившиеся подписанием 7 октября договора о поставке в Россию 100 тысяч тонн угля и кокса в обмен на лен, пеньку и другие товары. Решением Совета народных комиссаров реализация этого соглашения была возложена на Красина с предоставлением ему чрезвычайных полномочий. Заняться этим делом вплотную он не смог, но достигнутые им торговые договоренности с Германией продолжали успешно выполняться. В отличие от политических условий Брестского договора — Ленин оказался прав, уговаривая большевиков поддержать их в надежде на скорую революцию в Германии. Немцы успели получить по добавочным соглашениям 93,5 тонны золота, после чего положение их армии стало быстро ухудшаться. Девятого ноября на волне общего кризиса император был свергнут, а 11-го новое правительство подписало капитуляцию перед странами Антанты. Уже на следующий день Советское правительство расторгло Брестский мир и дополнительные соглашения к нему и отказалось от всех обязательств, данных Германии «под давлением военной силы».

^{Красин в Наркомате внешней торговли. 1920 г.}