Леонхард фон Линдендорф 4

Здесь меня и застал гонец из Дуйсбурга. Наместник прислал. Туда пришла английская боевая галера и привезла каких-то очень уж гонористых типов. Все расфуфыренные, раговаривают со всеми через губу и требуют к себе местного графа, то есть меня. Нет, ну не наглость? Не просят о встрече, а требуют. Сначала хотел приказать потопить их к чёртовой матери, но потом успокоился. У меня ведь там из благородных только командир гарнизона и несколько его офицеров. Командир даже, вроде, рыцарь, сам посвящал. Но они только у меня в графстве благородные, а для остальных как были простолюдинами, так ими и остались. Всё равно, конечно, хамить англичанам ни к чему, не дома, но очень уж интересно, с чем пожаловали. Приказал гонцу передать этим наглецам, что если хотят со мной встретиться, пусть идут в Хаттинген и ждут меня там. Сам отправился к Курту. Велел ему направить в Хаттинген роту мушкетёров с усилением и сотню кирасиров. Всё-таки на галере сотни две бойцов, мало ли как дело обернётся. Сам спешить не стал. Пока гонец доберётся до Дуйсбурга, пока англичане дойдут до Хаттингена, дня три пройдёт. Если и раньше припрутся, то подождут, ничего с ними не случится.

Отправился домой. Два дня провел с Ами и малышами. Устал жутко. Очень уж любопытным оказался Генрих. Один вопрос за другим и попробуй не ответь. Как с ним няньки справляются? Хотя, самая главная нянька у них Эмма, только и слышишь:а Эмма сказала это, а Эмма сказала делать так, а Эмма показывала вот это. Зато Ами была ужас как довольна — целых два дня я не отходил от неё и детей. Только на третий день собрался и отправился в Хаттинген.

Приехал туда к вечеру. Сразу отправился в свою гостиницу. Поужинал и вызвал к себе начальника гарнизона. От него узнал, что англичане пришли ещё утром. Галера хоть и боевая, но не очень большая, средняя. И пушек вообще нет. Хотя солдат на ней довольно много, сотни полторы. Вместе с гребцами и экипажем. Ну, так гребцы сейчас такие же солдаты, как и остальные. В город с корабля никто не сходил, так и сидят на борту. Только один из расфуфыренных и одетых в железо дошел до ратуши и поинтересовался насчёт графа. Узнав, что графа ещё нет, вернулся на корабль. Напротив корабля постоянно дежурит взвод мушкетёров. Остальные в готовности. Пушки форта нацелены на галеру и готовы в любой момент разнести её в щепки.

Поблагодарил офицера и отпустил. Темнеть уже начало, так что сегодня никаких встреч. Ничего страшного, ещё ночку подождут. Могли бы и в городских кабаках оттянуться, чего, спрашивается, сидят на своей галере? Как будто во вражеский город прибыли. Видно права качать будут. Правда, предъявить им мне нечего, я только защищался, но это ведь англичане, они всегда всё вывернут так, что они чище и святее всех святых, а остальные вокруг виноваты во всём. Ну, ну, попробуйте.

Перед сном ещё вызвал командиров роты мушкетёров и сотни кирасиров. Поставил им задачу на завтра. Утром пропустить в город с английской галеры не больше 10 человек. Будут наглеть — применять оружие на поражение. Потом лег спать.

Утром успел позаниматься с Элдриком, позавтракать, а гостей всё нет и нет. Ждать надоело, уже собрался прокатиться по городу, проинспектировать форт. Но наконец один из кирасиров из охраны доложил, что к гостинице приближается группа англичан. Все в рыцарских доспехах, но пешком. Ну, да, выделять коней для них я запретил. Для рыцаря шастать по городу пешком в полном вооружении не очень приятно, да и умаление чести, но здесь вам не тут. Утрутся.

Для встречи приготовил зал таверны. Как приготовил — приказал никого туда с утра не пускать и навести там чистоту, чтоб всё блестело. В принципе, там и так всегда чисто было, гостиница моя и управляющий знает, найду где грязь, быть ему поротым. Но сейчас расстарались — все столы сдвинули к стенам, лавки вообще вынесли, оставив посреди зала свободное пространство, только у дальней стены установили кресло для меня и все, сесть больше негде. Уселся в кресло, за мной, вдоль стены, расположился десяток охраны.

— Запускай. — дал отмашку Элдрику.

— Всех или одного, главного?

— Всех запускай, а то их главный начнёт мямлить с перепугу, хрен поймём, что он хочет.