Леопард за стеклом

Тогда папа кивнул маме, чтобы она замолчала, а тетя Деспина стала громко предлагать всем кофе и пирожные. Мы вышли из-за витрины – посмотреть, не подают ли пирожные на тарелках, украшенных изображениями странных ярких птиц. И тут появился папа – он нас увидел и немедленно выслал в комнату. Однако я успела заметить, что руки его тряслись, как бывает, когда он сильно разозлится.

Но мы отправились не в свою комнату, а прямиком к дедушке.

Дедушка стоял на верхней ступеньке лестницы, которую он держал в кабинете, чтобы доставать до книжных полок под потолком, и листал очередного «древнего».

– Дедушка, они повесят епископа в центре площади! – закричала Мирто. – И когда подует ветер, его ряса будет развеваться.

– Дедушка, – добавила я, – а нас, детей то есть, заберут у вас и, может, даже бросят в яму с известью и…

Дедушка не дал мне закончить фразу, с громким треском захлопнув своего «древнего».

– Что за глупости вы несете?

– Это не мы, а губернатор, – вставила Мирто. – Он еще сказал, все это произойдет, когда придут большевики.

Дедушка явно был в ярости. Мы никогда не видели его таким. Он спустился с лестницы и подошел к нам. А затем сказал очень серьезно:

– Все это чушь, пусть даже так говорит губернатор! Мало им, понимаешь, короля, они чего похуже хотят.

– Чего-чего похуже, дедушка?

Тогда дедушка начал говорить о древних эллинах, у которых когда-то был вождь, и звали его Перикл (ну надо же, прямо как папиного начальника!), у них была демократия, и все люди жили свободно и счастливо. Поэтому та эпоха называется Золотым веком Перикла. И у нас, современных греков, тоже когда-то была демократия, но сейчас правит король. Но хуже всего диктатура… Дедушка говорил бы и дальше, но мы захотели спать и начали так зевать, что он сказал:

– А теперь бегом в кровать и сладких снов!

Пока мы чистили зубы, как и положено перед сном, Мирто предложила помыть и рот с мылом, потому что мы целовали руку епископу. Сказано – сделано, и, крикнув «фу!», мы спросили друг друга: «Ну что, пахну я по-епископски?»

Когда мы улеглись в постель, Мирто повернулась ко мне со словами:

– Пусть дедушка болтает про своего Перикла, а мне нравятся короли. Тетя Деспина сказала, что, если бы не король Константин, Греция все еще была бы в рабстве у турок.

– Да ты что! – рассердилась я. – Дедушка говорит, что если бы не Венизелос!

– Нет, если бы не король, – уперлась Мирто.

– А Никос говорит, что все короли – дураки.

– В сказках!

– Нет, взаправду!

– Ты еще маленькая и ни в чем не разбираешься!

– А ты – жулик, жулик, жулик! – кричу со злостью. – В прошлом году ты была за Венизелоса, вырезала его фотографии из газет и всем подряд твердила, что хочешь, чтобы он был твоим дедушкой.

– И что с того? А теперь я хочу дедушку-короля! – кричит мне Мирто.

– А ты забыла, – продолжила я, – когда мы были маленькими и Венизелос приехал на наш остров, на открытие почты, он пожал руку дедушке, а нас погладил по голове? Помнишь, потом наши волосы пахли мылом «Котикура»… а не по-епископски!

– Вот еще, нашла чем гордиться! – задрала нос Мирто. – Король моется розовой водой и жасминовыми брызгами, а на голове у него – золотая корона.

Тут в нашу комнату вошла Стаматина, чтобы закрыть ставни, и мы ее спросили:

– Стаматина, а ты за кого: за Венизелоса или за короля?

– За мою несчастную судьбинушку, – мрачно ответила она. – Вот вам и разговоры после всех этих приемов. – Она закрыла ставни, хлопнув ими со всей силы, и добавила: – Да кто бы ни пришел, боюсь, меня он не спросит. Ведь я всего лишь неграмотная служанка.

Все это как-то очень запутанно и непонятно, решила я, когда Стаматина вышла.

– ОЧСЧА? ОЧПЕЧА? – донеслось с кровати Мирто.

– ОЧПЕЧА! ОЧПЕЧА! – отозвалась я недовольно и спросила в свою очередь: – ОЧСЧА? ОЧПЕЧА?

– ОЧСЧА! ОЧСЧА! – почти пропела мне в ответ Мирто.

Великие новости. Мы уезжаем в деревню. Башни, амбары и лачуги

Так шли дни, и приближалось время нашего отъезда в деревню. Мы изнемогали от нетерпения, дожидаясь того счастливого момента, когда гостиную откроют для генеральной уборки, а Стаматина позовет нас потрогать леопарда. Уже началась жара, да какая! Море бороздили лодки и катера. Теперь было не до скуки, даже если нам и приходилось проводить все воскресенье на веранде.

Мы смотрели на лодки, как они плавают туда и обратно – одни на веслах, другие с поднятыми парусами, – или на катера, которые обгоняли друг друга, оставляя за собой длинный пенный след. Конечно, в деревне все было совсем по-другому: там мы и сами могли сесть в лодку и плыть, сидя на носу и свесив ноги в воду. Я подсчитала и решила, что до отъезда осталось еще десять дней (мы каждый год уезжаем в одно и то же число), но тут услышала, как мама говорит тете Деспине:

– Может, возьмешь их – и поедете? В этом году лето началось раньше.

От радости я почувствовала себя на седьмом небе и помчалась с новостями к Мирто.

– Вот еще глупости! – фыркнула сестра. – Каждый год мы уезжаем десятого июня.

– Мама сказала, что уже жарко и…

– Глупости, – повторила Мирто.