Лепестки Белладонны

– Ну… – Певица подошла к дивану, и гостиную окутал кофейно-карамельный аромат. – Кино смотрят с попкорном. – Белладонна помахала перед Джеком пакетом и направилась к микроволновке.

– О да, – вырвалось вместе со смехом, – выбивание чужих зубов очень способствует аппетиту!

Белладонна удивленно посмотрела на Джека. Секунду она неподвижно стояла, а потом расхохоталась, сверкая белыми зубами. Льюис усмехнулся: приятно, когда смеются над шутками, пусть и дурацкими.

– Ладно. – Джек вмиг стал серьезным. – Давай бой против Корнера. Но сначала, – он достал из внутреннего кармана куртки сложенную вдвое бумагу. Кинул на журнальный столик рядом с ноутбуком, – вот, подпиши.

В квартире повисла тишина и растворилось шаткое спокойствие. Певица отложила пакет с попкорном и вернулась в гостиную. Теперь брови Белладонны соединились на переносице, придавая выражению лица вымученную строгость. Она пробежалась глазами по документу.

– Что это? – наконец спросила, и ее голос звучал грубее, чем ранее, от удивления немка перестала контролировать сильный акцент.

– Гарантия того, что происходящее не выйдет за дверь квартиры, – медленно, едва ли не по слогам, объяснил Джек. – Никаких камер, никаких записывающих устройств.

– Происходящее. – Она облизнулась, словно пробуя слово на вкус.

– Ручку дать?

Белладонна кивнула. Она ждала, пока Льюис торопливо достал черную ручку из того же кармана и положил на столик рядом с документом. Тишина, сладкий парфюм, нервозность момента – Джек не знал, что вызвало головную боль. Он готов был вскочить и уйти, лишь спокойное «Да, я подпишу» удержало его на диване.

Белладонна поставила размашистую подпись, и Джек, словно боясь, что девчонка передумает, схватил лист. Убрал документ в карман куртки, выдохнул. Разумеется, ее подпись – не стопроцентная гарантия анонимности, но дышать стало значительно легче.

Перекатываясь с носков на пятки, Белладонна ждала от него дальнейших действий, и Джек изумленно уточнил:

– Твой менеджер не потребует от меня подписать такой же документ?

Белладонна замялась. Ее щеки порозовели, словно она оказалась на морозе. И Джеку смущение певицы показалось бы милым, не будь он занят размышлениями о причинах ее заминки. Белладонна поводила большим пальцем ноги по ковру и тихо сказала:

– Нет. Ничего подписывать не нужно.

– Как так?! Ты известная личность! – Вдруг Льюис догадался, и догадка холодком прошлась по его спине. – Твой менеджер… не знает? Не знает, что ты здесь? Со мной? Тут?

Она кивнула, будто признала вину за детскую глупость, например за разбитое мячом окно, и вернулась к приготовлению попкорна.

– Ах… – выдавил Джек. Он наклонился и скрестил руки на затылке, спрятав лицо за локтями. – Что ты задумала… – прошептал он.

– Я скоро! – крикнула Мира, перед тем как скрыться в ванной.

На лице – спокойствие. Внутри – трепет. Отзывается судорогой в пальцах, как от долгой игры на гитаре. Мира сжала кулаки и облокотилась о раковину. Вдыхала жадно, до головной боли, пыталась распробовать безвкусный воздух – этим воздухом дышит Джек; а наивное сердце ударялось о ребра, вызывая тахикардию. Организм бурно реагировал на присутствие Джека, пока в голове обитали пустота, туман, вата.

«Соберись! Соберись!» – повторяла, разжав кулаки.

Открыла кран, и вода полилась по раковине, создавая необходимый для раздумий шум. У Миры несколько минут, потом она вернется в гостиную и осуществит мечту. А пока придирчиво разглядывает в зеркале веснушки и теребит концы косичек. В итоге она расплела волосы и брызнула в лицо водой, пока темные пряди волнами рассыпались по плечам. Ей не хотелось быть сексуальной: тогда бы она надела белый парик, затянула на талии корсет, а губы обвела выше контура красной помадой. Ей хотелось быть девочкой, которая не пропускала ни одного боя с участием Джека Льюиса.

Теперь она чувствовала себя глупо. Неуверенно. По-детски. Какое впечатление она произвела? Собиралась очаровать Джека, а в итоге пряталась от него в ванной.

Нет, так не пойдет. Пора действовать. Сделать вечер прекрасным, как ее грезы перед сном. Мира спустила майку с плеча и покусала губы, чтобы те стали пухлее и ярче. Сердце не пришло в норму: от предвкушения билось, вырывалось, грозило сломать ребра. Эльмира на секунду прикрыла глаза.

Она покинула ванную комнату и посмотрела на Джека: он сидел на диване, широко расставив ноги. Уверенная поза. Но, увидев Миру, смутился. Темные волосы падали на глаза, и Джек принялся зачесывать их назад – раз, второй, третий. Мира не переставала смотреть. Не отводила взгляд. И Джек открыл рот для вопроса. Она не позволила ему заговорить: в пару шагов преодолела расстояние от дверей ванной до дивана и приложила палец к его губам. Если он скажет хоть слово, она потеряет контроль над ситуацией. Падет к его ногам, поверженная.

А ситуацией должна управлять она. Мира судорожно вздохнула. Кислород, без того пропитанный Джеком, в гостиной казался гуще: дурманящий одеколон и что-то неуловимое, свойственное только ему.