Лепестки Белладонны

– Он оторвет ее в любом случае: ты вывез меня из отеля без телохранителя. – Мира нехотя подняла стекло и откинулась на спинку сиденья. Драматично вздохнув, спросила: – Ты ужасно скучный, ты знаешь?

– Джонни считает так же, и, прими к сведенью, это ты сбежала от охраны, ничего не сообщила менеджеру, втянула меня в празднование…

– Точно! – Белладонна, перекрикивая музыку, спросила у водителя: – А вы поздравили Джека Льюиса?

Мира представила, что в баре с ней и Джеком был Тристан. Она провела пальцами по воздуху, пытаясь нащупать ладонь друга. Именно в бар Messer Эльмира и Тристан сбегали из приюта: счастливые, бесстрашные, они врали, что им «слегка за двадцать», и каждый раз Тристан начинал так громко смеяться, что бармен тут же раскусывал их нелепую ложь. Но пару раз Мире удавалось обмануть охранников у входа, и тогда для двух подростков приоткрывалась дверь во взрослый мир. Очаровательная сероглазая девочка просила у бармена пиво и вкуснейшие в городе баварские колбаски (разве после подобного комплимента кто-то посмел бы отказать?!). Мира и Тристан напивались и хохотали до такой степени, что пиво шло из их носов. Они садились на поезд и возвращались в приют; обнимались перед сном и обещали повторить вылазку, когда Мире придут деньги за очередной концерт.

– Красивый интерьер, – вывел ее из раздумий Джек.

Наконец-то Льюис расслабился, а то весь день ходил, словно у него не день рождения, а похороны любимой канарейки.

– Ага. – Мира бегло осмотрела стены из красного кирпича, столы и стулья из темного дерева, барную стойку в крупных царапинах, а также посетителей: мужчины с бородой и татуировками даже не взглянули на известную певицу. – Джек, туалет вон там. – Она указала в конец зала.

– Спасибо. Но мне пока не хочется…

– Хочется. – Мира буравила Джека взглядом. Что за тугодум!

– Хочется? – переспросил он, непонимающе взъерошив волосы. Мира кивнула, и Льюис сдался под ее давлением: – А, да, окей.

Ура!

Джек направился в сторону уборных, а Эльмира вытерла со лба невидимый пот. «Только не оборачивайся!» – умоляла Джека, пока бежала к бармену. Худощавый блондин кивнул:

– День рождения?

– Ага, я вам звонила.

Бармен вновь кивнул и достал из-под стойки два колпака – один розовый, другой синий, – хлопушку и свистелку.

– Тортов у нас нет, но повар празднично оформил картошку фри. – Следом за предметами бармен достал тарелку с сочными баварскими колбасками и картошкой фри, выложенной в форме палочек, а фитилем свечей выступали капли кетчупа.

Мира усмехнулась:

– Передай повару спасибо!

Когда Джек вышел из уборной, она уже перенесла все на стол, добавив к еде бокал пива для Джека и коктейль для себя.

– Что это? – сквозь смех спросил Джек, усевшись напротив. Хлипкий деревянный стул боязливо скрипнул под его весом.

– Это? – Мира указала на свой бокал. – «Апероль». – Она опустила пушистые ресницы, изобразив смущение. – Я не люблю пиво.

Джек засмеялся снова.

– Нет, нет, – он помахал рукой, – на тебе. Колпак?

– Ах, это? – Мира оттянула резинку, и картонный колпак на секунду приподнялся, а потом вновь опустился ей на макушку. – Мы празднуем! Пусть все знают – мы отмечаем день рождения! – Скинув с плеч куртку, Мира отсалютовала бокалом и сделала глоток. – Твой праздничный ужин!

Льюис смеялся ровно до той минуты, пока его глаза не нашли бокал пива. Словно по щелчку, лицо Джека побледнело.

– Это мне?

– Конечно! Темное… – Мира ахнула. – Ты не любишь темное пиво? О, прости, сейчас я закажу светлое…

– Я не буду пить, – перебил Льюис.

– Брось, мы сегодня…

– Празднуем. Но пить я не буду.

Она сделала умоляющие глазки – все-таки напоить Джека было частью плана, – но он впервые за день не повелся на провокацию. Черт, Мира была уверена: Джек любит пиво. Что он предпочитает? Коньяк? Виски?

Ее мысли прервали громкие звуки, от которых все внутри неприятно сжалось. Чувство безопасности и радости испарилось. Эльмира обернулась и увидела: в центре зала началась драка.

Джек не испытал приятных чувств к любимому бару Белладонны. Messer напоминал о худших временах, когда Джек ввязывался в драки, а потом плевался кровью и блевал дешевым пойлом. Но Джек не подал виду: Мира сверкала, будто пришла на ковровую дорожку, а ее очередной подарок вызвал умиление. Льюис был согласен надеть идиотский колпак и взорвать хлопушку с конфетти, только бы девчонка не заставляла его пить пиво. Слабоалкогольное, наверняка разбавленное, но все же пиво.

Он даже обрадовался, когда пьяницы устроили потасовку: Мира перестала его доставать просьбами выпить и смотрела, как медленно и неизбежно, будто дождь в пасмурную погоду, назревал конфликт.

Полетели бутылки. Зазвучала ругань. Кто-то кого-то недопонял, перебрал с крепкими напитками – обычная ситуация в баре. Джек перестал обращать внимание на фоновый шум, гоняя по бокалу упавшую пивную пену, но Мира не сводила глаз с драки. Плечи певицы опустились, щеки побледнели. Джек смотрел на ее острый профиль и чувствовал, как сдувается, словно воздушный шарик, ее праздничное настроение.