Лепестки и зеркало

   На первой странице гордо красовалась заметка об убийстве сэра Огюста Весба. Главным подозреваемым назывался таинственный трубочист, наделённый автором всеми возможными демоническими качествами. Утверждалось даже, что он тёмный маг, а разбитое зеркало и лепестки - следы таинственного ритуала.

   - Что интересного вычитала? - Анабель разыскала извозчика и сговорилась о цене.

   - Да так... Меня ведь вызывали осматривать этого Весба. Ручаюсь, никакой магией там не пахло - не такая я плохая гоэта, чтобы не заметить.

   - Кто о чём, а ты вечно о работе, - вздохнула госпожа Меда. - Да выкинь ты эту гадость или хотя бы о бале почитай. Хочешь, я пригласительный достану?

   - Спасибо, меня там очень ждут, - рассмеялась Эллина. - Безродная замухрышка - самое оно для родовитого общества.

   - А мы тебе кавалера найдём, платье сошьём, - настаивала Анабель. Она давно пыталась вытащить подругу в свет, но никак не получалось.

   - Платье у меня есть, желания нет. - Наряд сохранился с приёма в Ратуше, на котором ловили Гланера и его питомицу - демона Стешу, пытавшихся по заказу врагов убить короля и высших сановников королевства. - И ни с кем сводить меня не надо. Я лучше за город съезжу, покупаюсь.

   - Жениха ты там не выловишь, - покачала головой подруга. - Тридцать пять ведь исполнилось, не девочка.

   - Вот именно потому, что не девочка, сваха мне ни к чему. Извини, Бель, но это моё личное дело.

   - Дурочка, о тебе же забочусь, чтобы одна не осталась.

   Эллина промолчала. Мысленно она давно смирилась с неприспособленностью для долгих отношений. А недолгих не хотелось: надоело разочаровываться.

   Есть друзья, собственный дом, счёт в эльфийском банке, кое-какой заработок - хватит для жизни. Кавалеры, они для красавиц и кокеток, вроде Анабель, а ей головой нужно думать, деньги зарабатывать. Остальное... Сората не оставит, позаботится.

   А все эти балы... Смешно, право слово! Там только содержателя можно найти, а замуж выходят за людей своего круга.

   "Жизнь Сатии" легла и на стол господина Брагоньера и стала предметом внутреннего расследования. Соэра интересовало, каким образом в издание просочились детали убийства Весба.

   - Господа, я жду, - Брагоньер сидел, сложив руки "домиком". Глаза буравили притихших подчинённых: заместителя, секретаря, господина Шорша, сотрудников канцелярии и судебного мага. - Только не говорите, что утечка произошла по вине обслуживающего персонала. Давно пора провести аттестацию на предмет соблюдения должностных инструкций. Материалы дела держались в открытом доступе?

   - Перед наймом всех сотрудников проверяют, - подал голос заместитель соэра. - Я готов поручиться, что никто из них не нарушил клятвы.

   - Семейный круг, сплетни? Господа, утечка произошла из Управления, и я найду виновного. Госпожа Ллойда?

   Секретарь вздрогнула и отрицательно замотала головой:

   - Господин Брагоньер, я свято храню тайны следствия. За семь лет работы ни одного взыскания. Готова пройти любую проверку.

   - То есть вы утверждаете, что авторы этой бумажки, - он двумя пальцами брезгливо поднял "Жизнь Сатии", - догадались сами?

   - Полагаю, прислуга, - предположил господин Шорш. Он поневоле начинал нервничать, зная, что начальник не шутит насчёт проверки. А она, естественно, выявит мелкие недостатки, за которые все получат нешуточные взыскания. - Или...

   Следователь замялся, не зная, как отнесётся Брагоньер к его словам.

   - Слушаю, - глаза соэра вцепились в лицо подчинённого.

   - Вы привлекали стороннего мага, следует учитывать и его.

   Брагоньер кивнул и задумался: как-то не рассматривал он Эллину Тэр в качестве распространителя конфиденциальных сведений. А стоило - надлежит разработать все версии.

   - Временно свободны. А вы, госпожа Ллойда, выпишите повестку для гоэты, привлечённой к делу господина Весба.

   После ухода подчинённых Брагоньер извлёк из ящика стола блокнот и материалы допроса прислуги. Те, вопреки ожиданиям, оказались занятными и изобличали ныне здравствующего господина Весба в сокрытии фактов. Тот не мог не знать о том, что поведала служанка.

   Минувшей весной покойный Огюст Весб познакомился с некой Флоренс, сиротой неизвестного происхождения. Ненастным апрельским днём она постучалась в двери его дома, попросившись на ночлег. Ни родных, ни денег у неё не было, девушка на попутных подводах добралась сюда из родного городка, надеясь попытать счастья в Сатии. Получив неплохое образование, Флоренс рассчитывала устроиться гувернанткой.

   Хорошенькая девушка приглянулась младшему Весбу. Он соблазнил её, клянясь в любви и обещая жениться, но в итоге бросил, выставил за дверь беременную любовницу.

   Что стало с Флоренс, служанка не знала, но Брагоньер предполагал либо суицид, либо проституцию. Маловероятно, чтобы девушку взяли подавальщицей: беременные хозяевам не нужны. О найме гувернанткой не могло быть и речи.

   Возможно, конечно, кто-то пожалел и пригрел несчастную, но люди редко наделены богами бескорыстной добротой.

   Исходя из характера девушки, порядочной, романтичной, доверчивой, она могла утопиться в соседнем болоте.