Лепестки и зеркало

  Дверь захлопнулась, унося с собой запах пота, чужого тела, выпивки и приторных духов, и 'мама' вернулась к прерванному занятию.

  Не прошло и получаса, как девочка вернулась и со злостью стукнула бутылочкой по конторке.

  - Вот козёл! - выругалась она. - Такого урода я ещё не встречала!

  - Что, не заплатил? - нахмурилась хозяйка и обернулась. - Учти, вычту из жалования.

  - Да проповедь он мне читал, а потом в лицо плюнул. Какие уж тут деньги - вытолкал взашей! Видите ли, я вонючая сука!

  - Ничего, сейчас позову Аскера, разберёмся. Но ты, милочка, всё равно оштрафована. Любого клиента нужно уметь умаслить.

  Обе синхронно вздрогнули, когда заскрипела дверь.

  Девушка завизжала и рванулась к окну, зовя на помощь, но хлёсткая петля затянулась у неё на шее. Захрипев, жрица любви упала на пол, конвульсивно забилась в судорогах.

  Придя в себя, 'мама' рывком выдвинула верхний ящик и потянулась к кинжалу. Её крик: 'Аскер!' захлебнулся в булькающих звуках.

  Густые капли крови упали на амбарную книгу, а потом хлынули потоком, алым пятном залив записи за последний месяц, пропитав все листы вплоть до корешка и обложки.

  Мужчина вытер нож об одежду убитой и, нагнувшись к хрипевшей девушке, рывком свернул ей шею, для надёжности мазнув лезвием по горлу.

  Быстро распылив в комнате порошок, убийца вывернул сюртук, надев его наизнанку, аккуратно приоткрыл дверь и выкинул второй припасённый в кармане мешочек с магическим средством. Прислушался, и, различив топот ног, поспешно разбил зеркало 'мамы' и осыпал его розовыми лепестками - сегодня не до кропотливого соблюдения ритуала.

  Швырнув под конторку потрёпанный сборник ритуальных молитв, преступник распахнул окно и под покровом темноты выбрался на улицу.

  Через минуту в комнату ворвалась охрана борделя, но застала лишь два трупа и колышущиеся на ветру занавески.

  Поиски ни к чему не привели: убийца как в воду канул.

  - Мать твою, зови стражу! - буркнул старший из охранников, тот самый Аскер.

  Хмурый плечистый Аскер, в прошлом солдат, а в последние шесть лет - бессменный защитник покоя 'Сладкой кошечки', пятый час сидел в кабинете господина Брагоньера. То и дело бросая тяжёлые взгляды на следователя, он недоумевал, чего ещё от него ждут.

  Внутри зрело глухое недовольство и желание высказать соэру всё, что он о нём думает. Однако Аскер терпел, опасаясь оказаться за решёткой за оскорбление власти. Охранник не понаслышке знал, что такое арестантская, и понимал, чем грозит попадание в камеру. Нет, его страшила вовсе не тюрьма, а перспектива потери средств к существованию. Убийство владелицы заведения и так подмочило репутацию, а с арестом нечего и надеяться даже на место вышибалы в трактире.

  Аскер жалел, что не захотел попробовать поступить в стражу: за эти годы вполне мог пробиться в рыночный гарнизон - денежная должность.

  Соэр записал очередную порцию показаний, пробежал глазами протокол и нахмурился. Ему что-то не нравилось, что-то, что ускользало из виду.

  Имя преступника витало в воздухе и никак не давалось в руки.

  - Итак, давайте подытожим...

  Брагоньер тоже устал, но не показывал виду.

  После бессонной ночи хотелось откинуться на спинку кресла и хоть на пару минут прикрыть глаза, но вместо этого соэр выпил перед допросом очередную чашку крепкого кофе, помассировал виски и облачился в бесформенную накидку.

  Кожа под традиционной маской (у каждой профессии своя форменная одежда, у дознавателей она скрывает лицо и тело) вспотела, но Брагоньер не собирался её снимать, соблюдая правила конфиденциальности личности следователя и безликости правосудия. Когда неизвестно, виновны ли свидетели, лгут ли они, лучше не пренебрегать инструкциями.

  Да и это не простое дело: третий эпизод в серии, нечего светить своё имя.

  Формально двойное убийство отписано другому следователю, если что, давление окажут на него. Жестоко? Да, но во имя правосудия. С другой стороны, преступник, не имея связей, не может узнать имя следователя. Он так и останется для него неизвестным.

  Допросы ведутся в разных кабинетах, разными людьми. Для той же цели - дезориентации убийцы и свидетелей.

  Все протоколы ложились на стол Брагоньера, и он, если требовалось, повторно вызывал нужных людей.

  Ключевых свидетелей соэр допрашивал сам; к ним относился и Аскер.

  - Вы дежурили в холле, где находились двое ваших подчинённых, не знали. В тот вечер мимо вас прошло шестнадцать человек. Четырнадцать из них обслужили, двое на момент совершения преступления ожидали в гостиной. Как они выглядели, к каким девочкам отписаны, чем занимались?

  - Меня учили не обращать внимания на лица. Был один юнец лет восемнадцати. Кажется, блондин.

  - Опишите приметы, - Брагоньер протянул ему лист бумаги и чернильный прибор. -Но сначала словесно коротко обрисуйте второго. Его внешность тоже зафиксируйте под роспись.

  - Второй... Мужик средних лет, кажется, торговец: глазки бегали. Он в первый раз пришёл.

  - С чего вы решили? - голос соэра остался бесстрастным: он умел скрывать чувства, в данном случае - заинтересованность в ответе.