Лепестки и зеркало

   Разумеется, Брагоньер предпринял меры по её розыскам, но не надеялся на успех. Чутьё подсказывало, что Флоренс мертва, а гибель Огюста Весба как-то с ней связана. Во всяком случае, это единственная зацепка, единственный мотив преступления, исключая помешательство убийцы.

   Вторично вызванная в Следственное управление Эллина восприняла предположение о слишком длинном языке в штыки. Возмутившись, она заявила, что блюдёт тайну дел клиентов и вызвалась подписать любую бумагу на эту тему.

   В конечном итоге выяснилось, что никто из подчинённых Брагоньера не виновен, а слухи расползлись из дома господина Весба - от экономки. Разумеется, её слова приукрасили, но факт оставался фактом, пришлось проводить разъяснительную работу.

  Глава 4. Жрецы и жрицы.

  Мягкий приглушённый свет падал на малиновый плюшевый диван. На нём, словно эльфийский владыка, возлежал полуобнажённый мужчина и потягивал из широкого бокала коньяк.

  Рядом, приторно улыбаясь, стояла девушка в откровенном танцевальном костюме, держа в руках полное блюдо лимонов. Цитрусы были нарезаны тонкими ломтиками и выложены спиралью; каждый кусочек проткнут шпажкой.

  Мало кто узнал бы в разомлевшем от выпивки, женской красоты и неги благовоний коренастом мужчине с проседью жреца храма Дагора. Сейчас, без ритуального одеяния, он ничем не отличался от обычных горожан, разве что татуировка солнца и молнии на плече и массивные, помнившие не одно столетие, перстни с лазуритом выдавали род его занятий.

  Жрецу, как ни странно, тоже было не чуждо ничто человеческое, в том числе, плотские удовольствия. И он, как и многие другие мужчины, решал проблему воздержания простым и надёжным способом - походом в одно из заведений с кошечкой на вывеске.

  Разумеется, походы 'по девочкам' не афишировались, но, что подтверждал доход публичных домов, их с разной периодичностью совершали от половины до двух третей сатийцев. Власти смотрели на это сквозь пальцы: людскую природу не переделаешь, да и самим без ласки тошно - а где ж её взять, чтобы много, сразу и без ужимок? Требовали лишь регулярного осмотра девочек на предмет заболеваний, снижающих продолжительность жизни и репродуктивные способности населения.

  Заведение было не из дешёвых, по виду - обыкновенный особнячок средней руки на границе торгового квартала. От храма Дагора - двадцать минут пешком. Видимо, поэтому жрец предпочитал именно его. Красивые вышколенные девочки, способные удовлетворить любые потребности и усладить взор. Только коньяк не высшей пробы, но после третьего бокала уже всё равно.

  Девушка поставила блюда на пол и прильнула к мужчине.

  Игривый поцелуй коснулся щеки, будоража кровь.

  Жрицы любви никогда не целовали в губы, только если доплатят, - неписанный закон профессии.

  Служитель Дагора отставил бокал и усадил девушку на колени.

  Пальчики проститутки умело пробежали по телу; им вторили губы.

  Бархатный корсаж, прикрывавший грудь, полетел на пол, и жрица любви приступила к исполнению своих прямых обязанностей.

  - Пойдём наверх, крошка, - страстно шепнул клиент, стремясь лишить девушку последних покровов.

  - Четвертушка, - улыбнулась полуобнажённая прелестница, - и я вся твоя. На целый час.

  - Беру на два, - в запале ответил жрец и достал кошелёк. За выпивку и приватный танец он уже заплатил.

  Попробовав монетку на зуб и хорошенько рассмотрев в свете масляной лампы, девушка засунула её под юбку и, подхватив с пола корсаж, поманила за собой жреца, в одну из спален с огромными кроватями.

  Он уже третий раз заказывал её и неизменно щедро платил за дополнительные утехи. Зато все два часа она занималась делом, а не попытками оживить мёртвое. Или не изображала собачку, тявкая и прыгая через кочергу.

  Отработав, жрица любви оставила клиента одеваться и, прихватив наряд танцовщицы, спустилась вниз, в комнату владелицы заведения.

  'Мама' - усыпанная веснушками, крашенная в огненный цвет женщина с испорченным годами и образом жизни цветом лица - сидела за конторкой и, потягивая яичный ликёр, проверяла счета. Услышав скрип двери, кивнула - заходи.

  Жрица любви назвала клиента и протянула заработок. Утаила только пару медяков 'на чай'.

  Хозяйка внимательно проверила выручку и занесла в амбарную книгу в графу нужной девушки. В конце месяца на основе этих записей высчитывался процент, который получала проститутка. Кто-то оставался должен: не выполнял план, не окупал расходы на содержание.

  Плеснув ликёра во второй стакан, девушка залпом выпила его, открыла шкаф и вытащила один из одинаковых пеньюаров.

  - Кто там ещё? - лениво поинтересовалась она, прикрыв наготу розовым атласом.

  - Выбирай: молоденький юнец или мужчина в возрасте.

  - Только юнца мне не хватало! - хмыкнула девушка, засунув в рот щепотку мяты. Тщательно разжевала, освежив дыхание. - Меня только что два часа имели вдоль и поперёк, передохнуть хочу. Давай мужчинку. Надеюсь, у него ещё встаёт?

  - На полке возьми, если что дашь. Одна порция - чекушка с четвертью.

  Проститутка кивнула и забрала настойку. Спросила в дверях:

  - В гостиной или в номере?

  - В шестом. Иди, мойся.