Лепестки камелии

Глава наёмников снова изумлённо посмотрел на трубку, потом на меня.

— Ваше высочество, я вас не понимаю.

Правда, что это я? Хочет — пусть наркоманит.

— Просто уберите подальше от меня эту гадость, умоляю, — прохрипела я, закрываясь рукавом. Только прихода мне не хватало. Голова и так уже кружилась, словно я бутылку, не меньше, уговорила.

Возрождённый улыбнулся (дескать, наш принц — слабак) и потушил трубку. Я кое-как прокашлялась.

По знаку главы откуда-то из дыма вынырнул наёмник с пиалой воды на лакированном чёрном подносе.

Я удивлённо посмотрела на Возрождённого.

— Выпейте, — посоветовал тот. — Станет легче. Прошу простить, я и забыл, что у вас слабое здоровье, ваше высочество.

— Я, может, и задохлик, зато не самоубийца, — бросила я, взглянув на воду. — Мы с вами ещё контракт не заключили — пить я у вас ничего не стану.

Глава вздохнул и сказал наёмнику (тот так и стоял на коленях рядом со мной, протягивая поднос)

— Принеси принцу чистую воду. Ручаюсь, ваше высочество, — добавил он чуть позже, когда мне протянули ещё один поднос с такой же пиалой. — На этот раз не отравлено.

«На этот раз» я оценила. Впрочем, чего было ждать от убийцы?

— Благодарю, господин, но я напьюсь, когда мы подпишем договор. Не раньше, — заявила я, отвернувшись, делая наёмнику знак унести воду.

Глава изобразил оскорблённую невинность.

— Принц, вы мой гость. Я чту законы гостеприимства. — Продолжение фразы «…как и любой порядочный человек» повисло в воздухе. — Вы мне не верите?

— Нет, — улыбнулась я.

Последовала пауза, во время которой я пыталась откашляться, а глава молчал. Убийцы за его спиной тоже молчали.

А потом глава рассмеялся, и в звенящей тишине чёрной комнаты это прозвучало жутко.

— Что ж, ваше высочество, продолжим. Вы говорили об измене…

— О перевороте, — поправила я. — После которого я и правда кое-что изменю. Размер вашего кошелька, например. И клиентуры. В ту или иную сторону.

Глава — он же Возрождённый, он же Феникс, а также обладатель ещё десятка имён, таких же фальшивых и громких — снисходительно улыбнулся.

— Принц, вы понимаете, чем грозят даже мысли о подобном? Не то что… действия.

— Конечно.

Возрождённый, он же Феникс… Для удобства я буду звать его Сузаку, так его прозвище — Феникс — звучит на языке принца. Итак, Сузаку впервые оглянулся, встретился взглядом с юношей слева. Юноша этот был мне знаком: это он собирался убить моих телохранителей, которые потеряли меня в Лунной роще… или как там она называлась? Когда я возвращала лисёнка-оборотня его брату.

Итак, Сузаку перекинулся взглядом с юношей (наверняка его заместителем) и усмехнулся.

— Принц, вы не в своём уме.

— Да нет, в уме-то я точно своём, — вырвалось у меня. И правда, ум мой, это тело чужое, и несмотря на прожитое в нём время я так и не научилась воспринимать его как своё, пусть и новое. — Это вы празднуете труса, господин. Вас устраивает ваша нынешняя жизнь?

— О да, — улыбнулся Сузаку.

В этом-то и была проблема: невероятно, но жизнь при нынешнем императоре всех устраивала. Золотой век империи, подъём и процветание… Как в таких условиях готовить переворот? Да ещё и принцу, которого все вокруг считают слабаком и задохликом. И у которого совсем ничего нет.

Но нет, кое-что у меня всё-таки было.

— Правда? — тоже улыбнулась я. — А контрабанду мой отец ведь прикрыл. Неправильно, я считаю. Я бы открыл и поставил во главе контрабандистов надёжного умного человека… Например, вас. Назвал бы это торговым министерством и доходы оставил бы вам, а себе бы брал… скажем, десятую часть. А остальное было бы ваше, господин… Или не ваше, а кого-нибудь похрабрее. Как хотите, — добавила я и снова улыбнулась.

Сузаку прищурился.

— Контрабанда солью?

— И людьми. И золотом. А ещё деревом. О, а как насчёт этой вашей дряни, опия? Сколько он сейчас стоит?

Ванхи шепнул мне цену. Я вспомнила, как гуляла по торговой площади (до встречи с кицунэ) и прикинула, дорого это или нет.

Выходило довольно прилично.

— Задэмпингуем его, — предложила я, забывшись. — А потом, когда все… Что?

— Простите, господин, что вы сказали? — вежливо уточнил глава.

Я мысленно чертыхнулась.

— Сильно снизим цену. А потом, когда все его купят, поднимем цену раз так в десять и отправим его на чёрный рынок, то есть к вам. И мне, и вам выгода, а нынешние покупатели отказаться не смогут, да?

— Да? — с сомнением переспросил Сузаку, потянувшись к трубке.

Я насмешливо проследила за его рукой.

— Ну а вы бы смогли?

Сузаку отдёрнул руку и закашлялся, как я недавно.

Я наклонилась к нему.

— Эта ваша дрянь вызывает серьёзное привыкание, вы знали?

— Она успокаивает, — заметил Сузаку, глядя на трубку, впрочем, уже не так благосклонно. — И это лекарство, ваше высочество. У меня есть верный врач, это его рецепт. Полагаю, придворному врачу, принц, вы не доверяете, поэтому понимаю вашу предосторожность…

— У меня есть гарем для успокоения, — перебила я. — Но речь не об этом, господин…

— Если верить императору, гарем не слишком-то успокаивает, — перебил глава наёмников. Кажется, я затронула чувствительную струнку — наверное, у главы наёмников гарема не было.