Лепестки на ветру

Беглецы не увидели ни души на небольшом пятачке между замком и конюшней. Засада могла поджидать где угодно, на открытом пространстве трое беглецов представляли собой весьма удобную мишень, и тем не менее им удалось вполне благополучно добраться до конюшен. Рейф отодвинул щеколду и быстро отскочил в сторону, ногой открывая дверь. Ружье он держал наизготове. Существовала немалая опасность того, что конюшня охранялась изнутри.

Однако его приготовления оказались ненужными, в помещении не было никого, кроме лошадей. Вероятно, и конюхов привлекли к поиску бежавших — Роберт, берите лучших, — сказал Рейф, осмотревшись. — Марго, поищи упряжь, Я постою на страже.

Роберт и Мегги пошли выполнять распоряжение. По пути к небольшой комнате в правом крыле Мегги успела подумать о том, как согласованно действуют трое людей, каждый из которых по природе — лидер и больше приспособлен отдавать приказы, чем выполнять их.

Отвлеченные рассуждения внезапно прервались, когда Мегги обнаружила себя в железных тисках. Она даже не успела крикнуть, как чья-то жесткая ладонь зажала ее рот. Мегги боролась отчаянно, но силы были явно не равны. Противник грубо вывернул ей руку, чтобы она не смогла пустить в ход оружие. Когда ружье упало на пол, он повернул ей голову так, чтобы Мегги могла увидеть нападавшего.

— Мои поздравления, графиня, — сказал Варенн, слегка задыхаясь. Борьба все же стоила ему некоторых усилий. — Ловко вы все провернули. Впрочем, я почти не удивлен, вы и ваши любовники — достойные противники. Вы спите втроем? Думаю, в постели у вас тоже полная гармония.

Не дожидаясь ответа, он вытолкнул Мегги из комнаты. Разжав ей рот, ловко перехватил ее левой рукой поперек туловища так, что руки оказались прижаты к бокам.

— Теперь, графиня, можете кричать сколько влезет.

Услышав голос Варенна, Роберт резко обернулся. Испуг на его лице заставил Рейфа посмотреть в ту же сторону, и он замер, оцепенев.

— Надеюсь, джентльмены, никто из вас не хочет навредить этой симпатичной самозванке. Бросьте ружье, Кэндовер. А теперь вы оба поднимите руки вверх, выйдите на середину.

Рейф послушно отбросил ружье и подошел к Роберту.

Марго побледнела, в глазах ее застыл страх, но она все же нашла в себе силы сказать:

— Не позволяйте ему остановить вас. У Варенна всего лишь дуэльный пистолет, заряженный единственной пулей. С тремя ему не совладать.

— Графиня решила взять на себя роль мученицы. Похвальное желание, но я советую вам, джентльмены, отвергнуть эту жертву.

Варенн, прижимая к виску Мегги пистолет, попятился.

— Мои люди стерегут конюшни. Они позволили вам пройти сюда потому, что вы нужны мне живыми, и, предупреждаю вас, одно движение — и я размозжу ей голову.

Когда сознание вернулось к Оливеру Нортвуду, он понял, что умирает. Смертный холод уже сковал его члены, из вены сочилась кровь. Вначале Нортвуд решил, будто голоса ему чудятся, потом понял, что те, кого он больше всего ненавидит, лишь в нескольких футах от него.

Близость врага добавила силы в уже остывающее тело. Малейшее усилие убьет его, и он прекрасно понимал это, но, Боже мой, последние минуты он употребит с толком.

Целая вечность понадобилась, чтобы встать на колени, еще вечность, чтобы подняться на ноги. Пистолет все еще был при нем. Он взвел курок немеющими пальцами.

Рана в груди почти не кровоточила, в нем уже не осталось крови, но мозг работал ясно, как никогда. Сморгнув, чтобы разогнать застилавший глаза туман, одной рукой опираясь о стену, он прошел бесконечный путь до помещения, откуда доносились голоса. У Нортвуда почти не оставалось времени, и он молил Бога только о том, чтобы успеть убить того, кого больше всего ненавидел.

Для Рейфа все это было словно кошмарным сном: они с Робертом в бездействии, с поднятыми вверх руками. Варенн с пистолетом у виска Марго. Она — простоволосая, с удивительно спокойным лицом и пятнами лихорадочного румянца на высоких скулах. А Рейф должен сдерживать ярость и боль, оставаться абсолютно спокойным, чтобы ничем не рассердить хозяина замка.

Затем в мертвой тишине, словно призрак из подземелья, в темном проеме каморки показалась окровавленная фигура С лицом, искаженным дьявольской смесью ненависти и гнева, Оливер Нортвуд поднял пистолет Дуло вздрагивало, стараясь поймать точку между лопатками графа На мгновение Рейфа словно парализовало. Вмешательство Нортвуда могло быть как спасительным для Марго, так и смертельным. Рейф вдруг понял, что, умирая, граф сожмет пальцы на курке в последнем спазме и унесет с собой в могилу заложницу.

— Смотрите, Варенн! — вдруг закричал Рейф. — За вами Нортвуд!

— Я думал, вы умнее, Кэндовер, — процедил граф. — Вам не удастся меня одурачить, пугая трупом.

Варенн не успел даже подумать о том, почему Рейф назвал труп по имени, но глаза Марго вспыхнули. Она все поняла.

Не слыша ничего, не замечая никого, кроме своей цели, Нортвуд поднял левую руку, чтобы придержать трясущуюся правую. Он должен не промахнуться. Должен успеть. Со злорадной улыбкой Нортвуд нажал на курок.