Лепестки на ветру

Мы стояли за кулисами, его рука обнимала меня за плечи, придавая мне уверенности, и мы отсчитывали такты до моего выхода. Его выход был позже. В темноте зала я не видела ни Пола, ни Криса, ни Кэрри, ни Хенни. Я дрожала все больше, пока гасли огни, заканчивалась увертюра, поднимался занавес. И тут все волнение ушло. а с ним и моя неуверенность. Мое тело помнило все само, я положилась на музыку, которая вела и направляла меня Я была не Кэти, не Кэтрин, а Золушка! Я выметала золу из камина и с завистью смотрела на двух противных сводных сестриц, собиравшихся на бал, и боялась, что чудо и любовь никогда не войдут в мою жизнь.

Даже если я и делала ошибки, или техника моя не была безукоризненной, я не замечала этого. Я была в восторге от танца, от выступления перед публикой, я упивалась своей юностью и красотой, но прежде всего я была влюблена в жизнь и в то, что она давала мне за стенами Фоксворт Холла.

Алые, желтые, палевые розы охапкой лежали у меня в руках. Я была потрясена, когда зал аплодировал мне стоя. Трижды я отдавала Джулиану по розе разных цветов, и каждый раз наши взгляды встречались. Смотри, говорил мне его взгляд, это мы сотворили чудо, мы вместе. Мы — идеальные партнеры.

На фуршете он опять подошел ко мне.

— Ну, теперь ты почувствовала, что это такое? — Сказал он нежно и многозначительно, глядя на меня умоляющими глазами. —Неужели можно отказаться от этих аплодисментов? Неужели ты можешь оставаться в этом захолустье, когда тебя ждет Нью-Йорк? Кэти, мы будем потрясающей парой. Мы так смотримся вместе! Я танцую с тобой лучше, чем с любой другой балериной. О, Кэти, вместе мы быстрее достигнем вершины. Клянусь, я буду о тебе заботиться. Я все буду для тебя делать, и ты ни на секунду не почувствуешь себя одинокой.

— Не знаю, — жалобно сказала я, хотя внутри у меня все пело. — Сначала мне надо закончить школу. Но ты правда считаешь, что у меня неплохо получилось? Там ведь ждут только лучшего.

— Ты и есть лучшее! Поверь мне! Труппа мадам Золты не самая большая и не самая лучшая, но если у нее будет такая пара, как мы, у нее будет все, чтобы ее труппа поднялась до уровня знаменитых и заслуженных.

Я спросила, что из себя представляет мадам Золта. Почему-то это вселило в него уверенность, что я уже согласилась, и он на радостях чмокнул меня в губы.

— Ты будешь в восторге от мадам Золты. Она русская, это милейшая и добрейшая старушка. Она будет тебе, как мать. (О, Боже!) Она знает о танце все. Она бывает нашим врачом, нашим психологом, всем, что нам нужно. Жизнь в Нью-Йорке — как жизнь на Марсе, по сравнению с этой. Это другой, прекрасный мир! Ты сразу же его полюбишь. Я поведу тебя в знаменитые рестораны, там ты отведаешь блюда, которых раньше никогда не пробовала. Я познакомлю тебя с кинозвездами, телезнаменитостями, актерами и писателями.

Я пыталась противостоять искушению, искала глазами Криса, Кэрри и Пола, но Джулиан встал так, что мне за ним ничего не было видно. Передо мной был только он.

— Ты рождена для такой жизни, Кэти, — это он сказал действительно искренне. — Разве не ради успеха ты училась и преодолевала трудности? Разве ты здесь достигнешь той славы, которую ищешь?

Нет, никогда.

Но здесь был Пол. И Крис с Кэрри. Как я могла их оставить?

— Кэти, поезжай со мной туда, где тебе место. Тебе место под огнями рампы, на сцене, с розами в руках. Поезжай со мной, Кэти, и тогда мои мечты тоже исполнятся.

Это был вечер его победы, у меня кружилась от успеха голова, и даже если я и хотела сказать нет, то… все равно кивнула и сказала:

— Да, я поеду, но только если ты прилетишь за мной. Я никогда не летала раньше, и одна не буду знать, что делать, когда самолет приземлится.

Он нежно обнял меня, прижал к себе, его губы чуть касались моих волос. Через его плечо я видела, что Крис и Пол смотрят на нас, взволнованные и обиженные.

В январе 1963 года я закончила школу. Не блестяще, как Крис, но вполне сносно.

Крис был таким умницей, что вполне мог закончить колледж за три года, а не за четыре. Он уже получил несколько стипендий, это снимало часть финансовой ответственности с плеч Пола, хоть тот ни разу не заикался, что ему надо будет вернуть деньги. Подразумевалось, что Крис будет работать с Полом, когда получит диплом. Я восхищалась тем, что Пол столько тратит на нас и никогда не жалуется. Когда я спросила его об этом, он объяс-нил:

— Мне приятно знать, что я помогаю миру получить такого замечательного доктора, который выйдет из Криса, и великую балерину, которой станешь ты. — Говоря это, он выглядел очень грустным. — А Кэрри, я надеюсь, она останется со мной и выйдет замуж за какого-нибудь местного парня, и я буду часто ее видеть.

— Когда я уеду, ты опять вернешься к Тельме Меркель, да? — спросила я с горечью, потому что хотела, чтобы он хранил мне верность несмотря на мили, которые будут нас разделять.

— Возможно, — ответил он.

— Скажи, что ты никого не будешь любить так, как меня.

Он улыбнулся.

— Нет. Как я смогу полюбить кого-нибудь также. Ведь никто другой не смог бы танцем ворваться в мое сердце.