Лепестки на волнах

– Вечно ты смеешься, – досадливо поморщился Дайк, – Я же не об этом…. Ты видел моих ребят? – вдруг спросил он. – Большинство из нашей команды. С «Арабеллы», – он увидел, как Блад стиснул челюсти и сокрушенно добавил: – Прости. Но посмотри им в глаза, ты все еще их капитан… Как и мой.

– Капитан, говоришь? – в голове Питера мелькнула мысль, быстро становящаяся идеей. – А если я попрошу сопровождать меня в одном очень рискованном плавании?

– Куда угодно, хоть черту в зубы!

– Ну так оно и есть, в зубы. Я расскажу тебе кое-что.

…Блад вышел на палубу «Морской звезды», и остановился, устремив взгляд на восток: где-то там была его Арабелла, и он попытался представить, что она делает в эту минуту.

Они решили, что «Морская звезда» будет следовать за «Фениксом» на достаточном расстоянии, чтобы не вызвать подозрений. Оставалосьтолько надеяться, что Дайк успеет прийти на выручку. Однако при любом раскладе, «Морская звезда» будет прикрывать «Феникс» на обратном пути.

«Я приду за тобой… скоро… потерпи»

Поцелуй

– Итак? – в голосе дона Мигеля сквозило нетерпение.

– Он согласен, – без предисловий ответил Тень.

– Отлично. Однако ты должен был вернуться еще на прошлой неделе. Что тебя задержало?

– Мне надо было кое-что уладить, дон Мигель, – буркнул наемник. – К тому же – мы не оговаривали точные сроки. Да и дельце сделано…

Не желая пререкаться с генуэзцем, де Эспиноса подошел к стоящему у переборки шкафу-кабинету черного дерева, извлек из кармана связку ключей и открыл одну из многочисленных дверок, украшенных искусной резьбой.

– Мы в расчете, Тень, – сказал он, бросая тому увесистый кожаный мешочек. – Но если хочешь еще подзаработать, останься, пока всене закончится.

Тень поймал мешочек на лету и подкинул его на ладони. Несколько мгновений он о чем-то размышлял, затем кивнул.

– А ты неразговорчив. Тебя не интересует, что ты должен делать?

– Мое ремесло не располагает к болтливости, – ухмыльнулся Тень. – Питер Блад – опасный человек. Вам бы не хотелось, чтобы он выкинул какую-нибудь штуку, не так ли, дон Мигель?

* * *

После разговора с Тенью де Эспиноса решил подняться на квартердек, зная, что вечерние часы пленница обычно проводит там. Он не ошибся, Арабелла была у гакаборта и смотрела в сторону Ла-Романы. Услышав его шаги, она обернулась. Лучи вечернего солнца вспыхивали золотистыми искорками в ее каштановых волосах, бездонные глаза устало смотрели на него со ставшего совсем прозрачным за последние дни лица. И дон Мигель с неудовольствием почувствовал, как защемило сердце. Что с ним творится? С недавних пор все пошло не так, как ему представлялось, он потерялся в тумане сомнений и непонятной тоски, перестав видеть свой путь.

Он угрожал Бладу передать Арабеллу в руки инквизиции как ведьму. Сейчас он бы не поручился за то, что она и в самом деле не околдовала его. Чем объяснить, что мысли о мести и о скорой смерти проклятого пирата не вызывают больше радости и не обещают его мятущейся душе хотя бы покоя? Почему он видит перед собой не еретичку, жену своего смертельного врага, а женщину, которой готов восхищаться?

Легкое нежное тело в его объятиях… В память дона Мигеля с необычайной яркостью запечатлелось, как он нес бесчувственную пленницу по палубе «Милагросы». И когда же случилось то, в чем он до сих пор упорно отказывался признаваться себе? То, что она стала казаться ему самой желанной во всем мире? Отец Амброзио, его духовник, сказал бы, что он одержим…

– У меня для вас новости, донья Арабелла, пойдемте, нам нужно поговорить, – глухо сказал он.

– Конечно, дон Мигель.

Арабелла заметила появление на «Санто-Доминго» того человека, которого дон Мигель послал в Порт-Ройял, и догадывалась, о каких новостях пойдет речь. Она ожидала, что испанец снова направится в кают-компанию, однако, спустившись по трапу, он повернул в другую сторону и распахнул перед ней дверь своих апартаментов.

– Входите.

Арабелла в нерешительности остановилась посреди каюты, рассматривая роскошную обстановку и не совсем понимая, почему дон Мигель пригласил ее сюда.

– Присаживайтесь, донья Арабелла. Не буду вас томить и скажу сразу, что ваш супруг принял мои условия и скоро вы вернетесь… домой.

Арабелла, погруженная в свои горестные переживания, до сих пор так и не спросила его, в чем состоит выкуп и де Эспиноса в глубине души был этому рад. Она узнает о цене своей свободы, но… это будет потом.

Арабелла невесело улыбнулась:

– Домой… в дом, которого я не помню, и… – «к человеку, который тоже стал незнакомцем и пугает меня», – продолжила она про себя, а вслух тихо сказала: – Вам не следовало высаживаться на разбившийся бриг, дон Мигель.

По лицу испанца пробежала судорога.

– Не говорите так. Нет ничего, окончательнее смерти. Во всяком случае, вы будете свободны, а не в окружении врагов, как на моем корабле. Вы выпьете вина? – вдруг спросил он. – У меня есть превосходная малага. Dorado-o-Golden…