Лер-Лерок и лень-река

– Наши водоросли чего только не ловили, ни к чему хорошему это не приводило. Вы же сами видели нападение гигантской рыбы, мы могли пострадать от этого, возмущенно возразил ему второй краб, из молодого поколения.

– Ах так, возмутился первый краб, – мои слова подвергаются сомнению, и кем? Молодым выскочкой, едва успевшим появиться на свет!? Волна возмущения прокатилась в рядах старшего поколения.

– Мои слова верны, вы просто не хотите этого признать, надулся второй краб.

– Ничего подобного! Я прожил жизнь! Я знаю, что говорю, перешел на крик первый краб.

– Вы прожили, дайте и нам пожить, возразил ему второй краб, и остальные крабы из молодого поколения одобрительно защелкали клешнями.

– Мы жили для вас. Мы все делали ради вас. Вот как вы решили отплатить нам за добро? Все время оспаривать наши решения? Мы же хотим, как лучше.

– Вы хотите, как лучше для вас. Вы не даете нам жить своей жизнью, а хотите, чтобы мы заново прожили вашу, парировал ему молодой краб. Мы сами будем принимать решения, избавимся от этой штуки, молодой краб с поднятой вверх клешней подбежал к водорослям, которые держали пузырь, и стал их резать.

– Да! Мы сами будем решать, как нам жить, остальные крабы побежали за своим лидером и тоже стали резать водоросли. Старшее поколение осталось стоять на месте. Они возмущенно пыхтели, но уже ничего не могли сделать. Когда-то, очень давно, они точно также ослушались своих старших сородичей, и стали жить своей жизнью. Теперь, по прошествии стольких лет, никто из них об этом не помнил. Память рисует им совсем другие картины. Что они были самыми правильными, самыми послушными крабами и никогда не спорили со старшими.

Тем временем молодая половина крабов перерезала-таки водоросли, и пузырь поплыл. Крабы махали своими прозрачными клешнями ему вслед.

– Это возмутительно, опомнился молодой краб, – они нас даже не поблагодарили за спасение! Надо вернуть их обратно! И они стали махать клешнями, уже не прощаясь, а угрожая. Старшее поколение раздосадовано наблюдало за ними. Пузырь, освобожденный от водорослевых пут, медленно уплывал.

***

– Итак, что мы имеем, подытожил Лер-Лерок.

– На данный момент я имею нервное расстройство, отозвался Габриэль.

– Я не об этом сейчас, возразил ему Лер-Лерок. Акула в плену и не узнает нас, как нам его спасти? Какие будут предложения, Лер-Лерок вопросительно посмотрел на друзей. Хокка опустил глаза, и ссутулился, выражая своей позой полную безнадежность ситуации. А Габриэль сказал:

– Давайте я полечу домой, а вы без меня спасете Акулу, а то я слишком чувствителен для таких волнений.

– Ты готов оставить нас одних, изумился Лер-Лерок.

– Почему одних? С вами будет брунька, возразил ему Габриэль.

– Надеюсь, ты шутишь, Лер-Лерок пристально посмотрел на Габриэля. Габриэль не отвел взгляд, но вслух ничего не сказал. Конечно, он хотел домой. Конечно, он хотел парить в облаках и греться на солнышке, а не любоваться угрюмой физиономией Хокки в подводном плену. Но Габриэль знал, что сейчас лучше забыть о своих желаниях, и он промолчал.

– Я предлагаю дождаться ночи. А ночью выкрасть Акулу и бежать отсюда.

– По-моему, это очень разумный план, поддержал Лер-Лерка Хокка. На том и порешили. Друзья вернулись к Хокке в шалаш, пообедали, (неужели, бобы бывают такими вкусными) и стали дожидаться ночи.

Лер-Лерок с Хоккой сели играть в брельк, и Габриэль заскучал.

– Пойду, прогуляюсь, сказал он, покидая шалаш.

– Габриэль, будь осторожен, напутствовал его Лер-Лерок.

– Хорошо, буду. Чтобы не выйти к Лень-реке, Габриэль пошел в обратную сторону, вглубь леса. Солнце было в самом зените, но в лесу стояла спасительная прохлада. Над головой шептались васильки, обсуждая предстоящую жару, летали птицы, жужжали насекомые, радуясь обычному летнему дню. Но Габриэль не замечал окружающей его красоты, он глубоко погрузился в свои мысли. И даже появись на его пути шоколадный водопад, Габриэль не заметил бы его, так сильно он был увлечен своими мыслями.

– Я не герой? Не герой. Как же не герой, если я отправился за Акулой, когда его похитили синекрылы? И Лер-Лерок вовремя подоспел…

Погоди-ка, получается, что Акула меня спас, на пару с этим, как его, Танистрофеем. И этот Хокка спас от Лень-реки. Йетих проделал долгий путь в поисках своего друга Мамонта, а чем я хуже? Видимо, я эгоист? Нет, я не такой. Я очень люблю своих друзей, хоть они и постоянно меня втягивают в какие-то передряги. В этот момент Габриэль споткнулся, и понял, что пора возвращаться. А еще он понял, что безнадежно заблудился.

***

С какой стороны я пришел, недоумевал Габриэль. Совершенно не помню. Как я вообще здесь оказался? Тревога липкими волнами уже подкатывала к Габриэлю. Так, спокойно, друзья меня найдут и спасут. Разве? Акула в плену, а Лер-Лерок просто подумает, что я сбежал домой. Этого не может быть, испугался Габриэль. Итак, что я знаю о незнакомых лесах? Нуу, что туда не стоит ходить одному, это точно. Но как мне это поможет? Уже никак, поздравляю тебя, Габриэль, ты молодец, продолжал он мысленно размышлять.