Лэрд, который меня любил

Страшный удар грома привёл весь дом в содрогание. Чёрная тень затмила свет, а затем Кейтлин почувствовала себя свободной так же внезапно, как была схвачена.

Лицо Александра было искажено гневом, а пол содрогнулся от нового удара грома, ещё сильнее и ближе, чем раньше.

Дервиштон, отброшенный в сторону, выглядел не менее рассерженным, чем МакЛин:

— Вы не имеете права вмешиваться!

МакЛин одарил его презрительным взглядом, а затем повернулся к Кейтлин:

— Идите к себе в комнату.

— Но я…

Его глаза сверкнули непривычным огнём, зелень, казалось, закружилась в водовороте. Гром грохотал по всему дому, сотрясая каждое окно. Вспышка молнии ослепила ей глаза, ветер бился в дом и грохотал всеми ставнями.

Внизу лестницы Джорджиана пронзительно звала МакЛина.

— Проклятье, Кейтлин! — Она дёрнулась. — Вы выглядите очень неряшливо. Идите к себе!

Неряшливо? Какой мужчина может сказать такое… Тут она поймала своё отражение в зеркале на лестничной площадке. Волосы растрепались, вывалившись из шпилек, губы разбиты и опухли. Если Джорджиана или кто — нибудь увидят её в таком виде…

Тот раскаленный добела взгляд снова остановился на ней:

— Идите! Немедленно!

Она подхватила юбки и побежала, добравшись до своей комнаты как раз в тот момент, когда буря взорвалась неистовым завыванием.

Дождь с градом обрушился на окна, а молния залила бело — синим огнём комнату, которая была тускло освещена прикроватными свечами и потрескивающим огнём камина. Из коридора послышался шум драки, сдавленный крик и громкое падение. Ярость бури усилилась, поглощая все остальные звуки, и больше Кейтлин ничего не слышала. Она думала, что знает силу проклятия, но настоящая сила этой бури была не сравнима ни с чем.

Она задрожала и подошла к колокольчику, чтобы вызвать Муйрин, но едва её пальцы обхватили его, как дверь её комнаты резко распахнулась и внутрь вошёл МакЛин.

Она затаила дыхание. Его галстук был порван, один рукав камзола болтался у плеча, из пореза около глаза сочилась кровь, так же, как и из нижней губы. Глаза его светились мужским самодовольством, довольная улыбка кривила рот. Он закрыл дверь и жестом показал на пустой замок:

— Где ключ?

— Муйрин кладёт его в верхний ящик туалетного столика. Я никогда…

Он прошёл через комнату, схватил ключ, затем бросил его ей в руки:

— Отныне вы будете запирать эту дверь на ключ. Вам понятно? Дервиштону доверия нет.

Она кивнула, затем передёрнулась:

— Я совершенно не ожидала от него…

— Кто — то дал ему понять, что вы совсем не недотрога, — сказал МакЛин, скорчив гримасу.

— А, её светлость.

МакЛин быстро осмотрел её глазами:

— Вы не поранились?

— Нет, вы подоспели вовремя. А вот вам явно досталось.

— Дервиштон предпринял жалкие попытки поквитаться. Драку он не выиграл.

— Боже правый. Если вы в таком виде и при этом выиграли, на что же тогда похож он?

— На кровавое месиво. — Улыбка МакЛина поблекла. — Вы уверены, что он вас не поранил?

Она улыбнулась:

— Разве я выгляжу, как раненая?

— Нет. Вы выглядите… восхитительно. — Его глаза потеплели, и воздух между ними вдруг потяжелел, словно под грузом миллионов мыслей и чувств, слишком сложных и запутанных, чтобы развернуться в одну последовательную мысль.

— Садитесь и дайте мне промыть ваши раны, — приказала она враз осипшим голосом, указывая на стул у огня. Она бросилась к кувшину и тазу около умывальника, намочила полотенце для рук. Держи себя в руках, Хёрст. Не надо паниковать только потому, что ты оказалась с ним наедине. Но это была не паника. Что — то гораздо более опасное заставило её кровь пульсировать, а руки дрожать.

Он развернулась от умывальника и приклеила на губы улыбку:

— У меня три брата, так что я привыкла иметь дело с разбитыми губами и синяками под глазами.

Он скрестил руки на груди:

— Я не нуждаюсь в няньке.

— Это хорошо, потому что я — не нянька. Как только я смою кровь и удостоверюсь, что вам не нужно накладывать швы, я сдам вас на руки вашему слуге. Пусть он вас нянчит. — Она подошла к двери и заперла её на ключ.

— Что вы делаете?

— Я не хочу, чтобы кто — нибудь ворвался, пока я вас отмываю.

Он взглянул сердито:

— Просто дайте мне полотенце.

— Нет, вам не видно, где у вас порезы, а мне видно.

— Прекрасно, чёрт побери! — Он подошёл к стулу и сердито сел. — Только поторопитесь.

Встав между его коленями, Кейтлин до боли ощутила его близость. Она взяла его за подбородок и подняла лицо повыше; прикосновение к его грубой бородатой коже привело в трепет кончики её пальцев. Она промокнула рану на губе, вздрогнув оттого, что вздрогнул он:

— Так больно?

Его глаза, прозрачные и тёмные в тусклом освещении комнаты, встретились с её глазами:

— Нет. — Его голос был тише и глуше обычного.

Она нежно стёрла кровь с его подбородка, затем перешла к ране под глазом. Смыв кровь несколькими ласковыми движениями, она обнаружила, что рана была совсем небольшая.

— Рана неглубокая, но глаз к утру всё равно заплывёт.