Лерой. Обещаю забыть

– У Снеженьки голова болит, не видишь? – огрызается отец, а мне нестерпимо хочется закатить глаза: у меня душа выворачивается наизнанку уже вторую неделю, но ему всё равно, а тут... – Мы в больницу, Арина. Ну что ты так смотришь, а? У неё же под сердцем твоя сестра! Неужели не понимаешь? А вдруг что?

 – Конечно, поезжайте, – пожимаю плечами. – Я же не против. Я тоже просто хотела уехать…

 – Куда? – помогая жене встать, мимоходом спрашивает отец.

– С Макеевым. Он предложил выехать с вечера, чтобы завтра с утра уже отдыхать, а не тратить время на дорогу.

– Арина! – шипит отец, помогая всё так же завывающей от явно преувеличенной боли Снежане продвигаться к выходу. – Делай, что хочешь! Разве ты не видишь, что мне не до тебя?

 Киваю, до крови закусывая губу: не до меня. Как, впрочем, и всегда. Да и не одному отцу. В этом мире всем и каждому не до меня...

 Не дожидаясь, пока отец выведет Стервеллу на улицу, бегу к себе и скидываю в рюкзак самое необходимое. Я больше не сомневаюсь: теперь я хочу уехать! Хочу быть хоть кому-то нужной!

 Макеев забирает меня ровно в восемь. Как всегда, галантный и внимательный, он помогает мне с вещами и бережно пристёгивает ремень безопасности, стоит мне занять своё место. Всю дорогу Паша шутит и помогает отвлечься. Его голос приятный, а слова пропитаны заботой и трепетным ко мне отношением. Рядом с ним я не «мелкая» и не «Кшинская», а «малышка» и «милая». Мне приятна его компания, интересны его истории, мне нравится, что рядом с ним легко. Наверно, мы отлично подходим друг другу, если бы не одно «но»: я его не люблю.

– Завтра с утра поедем верхом. Что скажешь? – Паша бросает на меня быстрый взгляд и вновь сосредотачивает внимание на дороге. – Ты любишь лошадей, Ариш?

 – Не знаю...–  Меня подкупает, что Макеев постоянно интересуется моим мнением и.

– Поверь, тебе понравится, – смеётся Макеев и принимается рассказывать о лошадях. Я честно пытаюсь его слушать и вникать в суть, но уже через пару минут теряю нить разговора.

 – Прости, – прерываю увлекательное повествование о галопе гнедых жеребцов. – Я позвоню отцу?

– Волнуешься? – Вижу, что Макеев недоволен, но вида не подаёт: семья – это святое. – Попробуй, но тут, наверно, не ловит.

 И правда, сколько ни пытаюсь дозвониться – безуспешно.

 – В «Идальго» стоят усилители сигнала, – старается поддержать меня Паша.– Уже скоро приедем, малышка, там попробуешь снова.

 Остаток пути проходит в тишине, и я вновь благодарна Макееву за деликатность и понимание. К базе отдыха «Идальго» мы подъезжаем ближе к девяти, но, несмотря на поздний час, здесь весьма многолюдно и светло, а ещё безумно красиво. Современные здания идеально сочетаются с деревянными домиками, а отличная инфраструктура – с шикарным сосновым лесом, раскинувшимся неподалёку.

– Да-да, милая, здесь есть всё, что только захочешь! – ухмыляется Паша, замечая мой ошарашенный вид. – Бассейн, спа, боулинг, конные прогулки, даже скалолазанием можно позаниматься. А какие тут рестораны! М-м-м, пальчики оближешь!

 Но меня поражает не это. Навряд ли всё вышеперечисленное способно меня удивить и заставить визжать от восторга. Нет, в этом плане я очень избалованная папина дочка. Меня завораживает совершенно иное: аромат – сильный, свежий, хвойный, неумолимо напоминающий мне о другом... Но насладиться им в полной мере не успеваю: вибрация мобильного в кармане джинсовки сигнализирует о новом сообщении, которое, на свою беду, я решаюсь прочитать, наивно полагая, что оно от отца.

«Не уезжай, пока не поговорим. Это важно! Лерой».

 Сжимаю в ладонях мобильный, снова и снова пропуская мимо ушей слова Макеева. Что на сей раз взбрело в голову Лерою? Что важного этот равнодушный чурбан может мне сказать?

 И всё же решаю спрятать телефон обратно в карман, стараясь вести себя непринуждённо: в конце концов, я приехала сюда отдыхать!

 – Наш домик у самого озера. – Паша подхватывает мой рюкзак и берёт за руку. – Сейчас бросим вещи и поужинаем.

 – Я не голодна, – кручу головой. Здесь, и правда, красиво.

 – А я с утра не ел, – вздыхает Макеев, и пока мы медленно продвигаемся к месту, вновь принимается расхваливать «Идальго». Понимаю, что это его детище, но мне неинтересно: мысли заняты сообщением от Амирова, а потому рассказы Макеева проносятся стороной.

 Минут через десять доходим до небольшого бревенчатого домика с огромными окнами в пол, окружённого по периметру высокими соснами. Знаю, что Макеев выбрал для нас самый уютный и тихий корпус, но эти сосны... Господи, такое чувство, что сегодня всё против меня!

– Красота! – заявляет мой спутник, глубоко вдыхая, и останавливается возле массивной деревянной двери, чтобы достать ключ. А у меня всё внутри переворачивается: я верю в знаки, и сейчас их очень много. Здесь всё, абсолютно всё напоминает о Лерое! – Арин, что опять не так?

  В голосе Паши слышится напряжение. Он замечает моё странное поведение, но не может пока объяснить его, а я очень боюсь, что Макеев однажды догадается: когда мы с ним вдвоём, нас всегда трое.