Лес

– Тебя Борисов вызвал? – спросил Паша.

Я проглотил комок в горле.

– Да.

– Давай, удачи. Ты ему нужен живой-здоровый, – он приблизился к моему уху так близко, что в нос ударил запах его дурацкого одеколона, и произнес уже шепотом, – И не в тюряге.

Потом Паша добродушно улыбнулся и подмигнул, от чего у меня волосы зашевелились на затылке. Дверцы лифта стали закрываться. Паша нажал на кнопку, и они снова раздвинулись.

– Не зевай, – сказал он и ушел.

Я зашел в лифт и трясущимся пальцем надавил на кнопку нужного этажа. Лифт поехал вверх. Что происходит? Ничего не понимаю. При чем тут Борисов? Что имел в виду Паша?

Двери раздвинулись, я прошел по коридору и вошел в большую светлую приемную. За столом сидела Лена – секретарша Борисова. Она, как всегда, выглядела великолепно, будто каждое утро собиралась на званый ужин, а не на работу в офис.

– Здравствуйте, Алексей, – сказала Лена и улыбнулась, демонстрируя белые идеально ровные зубы.

– Добрый день.

– Антон Семенович вас ожидает. Проходите.

Я постучался и надавил на дверную ручку. Зашел в кабинет. И чуть не лишился чувств. Мне пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть.

За длинным письменным столом сидел мужчина. Его темно-седые волосы были зачесаны назад с идеальным пробором. Худощавое лицо было гладко выбрито. Пронзительные ярко-голубые глаза смотрели на меня.

Это был Александр Прайс.

Это был Салазар.

Это был… Антон Семенович Борисов?

Неужели он так выглядит? Я с ужасом осознал, что не помню. Я допускал, что мое сознание использовало образ Борисова. В конце концов в моих видениях в различных ролях выступала и Даша. Но почему я раньше этого не понимал? Почему это стало для меня таким шоком? Как я мог забыть лицо начальника и не отдавать себе отчет в том, что Салазар – это он?

– Проходи, садись, – сказал Борисов.

Я был рад опуститься на стул, так как боялся, что вот-вот рухну на пол. Борисов смотрел на меня, будто ждал чего-то. Я молчал. Наконец он развел руками с вопросительным выражением лица.

– Ну и? Где деньги, Леша?

Я несколько раз моргнул.

– Что?

– Деньги Черненко. Которые ты вез с собой. В такой большой черной сумке. Где они?

– Я не понимаю, – я не лгал.

Борисов ударил по столу кулаком так резко и сильно, что я подпрыгнул.

– Я ненавижу, когда меня держат за идиота, ты же знаешь, – прокричал он, – Я понимаю, что ты башкой ударился, но пора уже собрать мозги в кучу. Вспоминай! Ты поехал в Новосибирск. Грохнул Черненко. Забрал у него мои деньги. И поехал обратно. Да, на трассе произошел небольшой инцидент с какой-то чокнутой бабой, вылезшей не пойми откуда на середину дороги. Но ведь я все прибрал и лечение твое оплатил, так?

Я не мог выдавить из себя ни звука, просто вдыхал и беззвучно выпускал из легких воздух. Потом все же произнес осипшим голосом:

– Антон Семенович, о чем вы? Я был на обучении по управлению корпоративной недвижимостью. О каких деньгах вы говорите?

Борисов откинулся на спинку стула.

– Скажи мне, только честно: ты сейчас не прикалываешься? Потому что если прикалываешься – мне вообще не смешно, – сказал он.

Я замотал головой из стороны в сторону.

– Видимо, крепко тебе досталось по голове, – пробормотал Борисов, – Смотри, Леша, если ты пытаешься запудрить мне мозги и прикарманить мои пятнадцать миллионов, я тебя лично пришью.

– Да я не понимаю, о чем речь! – в отчаянии выпалил я, – Я обычный младший юрист.

– Ну да, как же, – сказал Борисов, – А ты хотел бы, чтобы я тебе в трудовой написал «Киллер»?

Мне было очень страшно. Глаза стали наполняться слезами. Не хватало еще разрыдаться перед начальником как какая-нибудь девчонка.

– Хорошо, я тебе сейчас напомню… Леша, ты у меня… Как бы это сказать… На спецпоручениях, улавливаешь? – спросил Борисов, заговорщицки наклонившись ко мне через стол, – Решаешь кое-какие мои проблемы. Разного калибра, скажем так. Кое-где надо кого-то припугнуть. Кое-где забрать у человека то, что принадлежит мне. Ну, иногда…

Борисов замолк и провел большим пальцем по шее. У меня мурашки побежали по спине.

– Я… Я не помню, – произнес я почти шепотом.

Борисов начал стучать пальцами по деревянной столешнице. Тук-тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук…

– Знаешь, если бы ты сказал мне, что не помнишь, где деньги, я, может, и купился бы, – сказал он.

Тук-тук-тук-тук.

Я молчал.

– Но ты решил пойти дальше. И сочинил, что ты не помнишь вообще ничего. Ты действительно думаешь, что я в это поверю?

Тук-тук-тук-тук.

– Но я правда… – начал я, но Борисов меня перебил. Он нажал кнопку на телефоне, стоящем на столе.

Лена ответила мгновенно.

– Да, Антон Семенович?

– Вызови Пашу ко мне, – ледяным голосом произнес Борисов.

– Сейчас, – отрапортовала Лена. Связь прервалась. Голубые глаза вновь принялись сверлить меня.

Тук-тук-тук-тук.

Да когда он перестанет стучать своими пальцами, господи…

– Антон Семенович, я…

– Тссс, – Борисов поднял указательный палец правой руки. Левой он продолжал барабанить по столу.

Тук-тук-тук-тук.

За моей спиной открылась и закрылась дверь. Я не оборачивался, но понял, что это Паша. Узнал запах его одеколона. Он подошел и встал за моим правым плечом.