Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Смерть медленно отошла назад, вставая прямо напротив Чондэ, и протянула руку, касаясь холодным металлом его головы. Исин замер, ожидая, что будет дальше. Он впервые присутствовал на подобном мероприятии и настолько же, насколько это было трепетно и интересно, настолько же было пугающим. В ту минуту он еще не подозревал, что это может закончится печально. Почему-то он даже не допускал такой возможности. Не может быть, что, пройдя суд 12 раз в целом очень даже успешно, Чондэ провалится в 13.

— Ты даже не дашь мне конфетку пососать? — севшим голосом спросил молодой человек, даже не бросив на Смерть и короткого взгляда.

— Какую еще конфетку? — на секунду замешкавшись, спросила она.

— Сосательную. Чтоб не укачало и уши не закладывало.

— Бог с тобой, Ким Чондэ, — бросила Смерть с еле заметной усмешкой, — так потерпишь.

— Бога нет, — еле слышно произнес юноша.

— Тогда без него потерпишь.

Чондэ печально вздохнул, словно бы сосательная конфета была сейчас чем-то по-настоящему важным для него. И действительно, сейчас ему предстояло пройти свою не самую радужную жизнь от начала и до конца, вспомнить, каким он был человеком, все это на глазах Исина, который будет несомненно разочарован, если не сказать хуже, а в конце ждет смерть. И сейчас никто не хочет дать ему сосательную конфету. Ну где же чертова справедливость? За конфету больше всего было обидно.

— Хочешь что-нибудь сказать, прежде чем я начну? — Смерть осторожно коснулась большим пальцем лба молодого человека.

— Будь нежнее, — еле выдохнул Чондэ, — и, — он чуть повернул голову в сторону Чжана, сидевшего все это время молча, — Исин, помнишь, что я говорил тебе о нулевых душах?

— Ммм, — неуверенно промямлил он в ответ, — очень смутно.

— Забудь, все это вранье. И… ты будешь очень разочарован во мне, после того, что увидишь, так что… мне жаль, Чжан Исин. Я никогда не был хорошим человеком.

— Нет, Оле, не говори так…

— Время, — коротко оборвала Смерть.

Исин вскочил со стула, желая кинуться к Чондэ и переубедить его, но замер, не успев сделать ни шагу, потому что что-то произошло.

Слабое сияние, исходящее из руки в железной перчатке, коснулось головы молодого человека. И в эту же секунду зал наполнил душераздирающий крик, эхом отлетающий от черных холодных стен. Чондэ прогнулся в спине, вцепляясь руками в подлокотники, его тело приняло неестественную изломанную позу, некогда черные, как ночь, глаза побелели.

— Что ты… делаешь?

Исин не слышал собственный голос из-за крика, который продолжал звенеть, разрывая тишину и сердце. Молодой человек хотел кинуться вперед, хотел оттолкнуть черную фигуру от Чондэ, но не мог пошевелиться. Происходящее шокировало его. Страх сковал все тело.

— Остановись, — жалобно проскулил Исин, невидящим взглядом смотря на Чондэ.

Он не мог смотреть на это, потому что ему казалось, будто он сам чувствует ту боль, которая пронизывает каждую клеточку тела Чондэ. Не мог, но продолжал смотреть. Сердце болезненно скручивало.

— Прекрати, ему же больно! — закричал Исин, делая шаг вперед.

— Разумеется, — спокойно произнесла Смерть, — это и должно быть больно. Или ты думал, что мы тебя позвали чай с печеньем пить?

— Хватит! — молодой человек с усилием заставил свое тело двигаться, и кинулся в сторону фигуры, но, успев сделать только несколько шагов, был отброшен вскинутой рукой обратно на стул.

Словно невидимые веревки обвили тело Исина. Он рвался и трепыхался, но был не в силах сдвинуться с места, как бы не старался. Он видел, как Чондэ, царапая ногтями дерево, сжимает подлокотники, слышал, как начинал хрипеть его чистый голос, и это было невероятно больно, только ничего с этим он сделать не мог. И от собственного бессилия, от той картины, что предстала перед ним, он начал захлебываться слезами.

— Остановись! — почти умолял Исин, с силой ударяясь головой о спинку стула. — Хватит! Не делай ему больно! Он не заслужил! Я умоляю, перестань!

Но Смерть не слушала. Слова молодого человека мешались с завываниями. От слез он уже ничего не видел, но ему и не нужно было этого, чтобы знать, что Чондэ перед ним, и он все еще страдает. Исин извивался, сгибался пополам, утыкаясь в колени, бился спиной о спинку стула, словно бы желая избавиться от того, что видит, от голоса, который продолжал звенеть в его ушах. Это было слишком. Он отпустил Чондэ не для того, чтобы смотреть сейчас на его страдания.

— Хватит! — простонал Исин, обреченно закрывая глаза.

— Не впадай в истерику! — прикрикнула на него Смерть. — Это стандартная процедура! В ней нет ничего смертельного!

— Тогда почему ему так больно? — прохныкал молодой человек.

— А тебе бы не было больно, если бы из тебя с корнем вырывали воспоминания? Если ты перестанешь впадать в истерику, я смогу сосредоточится на этом полностью, и это будет менее болезненно…

— Просто остановись! — прокричал Исин. — Зачем ты вообще это делаешь?

— Стандартная процедура, — повторила Смерть.

— К черту ваши стандартные процедуры! — юноша подался вперед всем телом, и в его полных слез глазах отразилась неистовая злоба и нескрываемая жажда насилия. — Я сказал тебе перестать!