Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Нельзя сказать, что Лухан этого не ожидал. Он был готов, что ему обязательно сунут в рот что-нибудь, стоит только его открыть, просто терялся в догадках, что именно это будет: осколки разбитого чайника или ствол огнестрельного оружия. Однако, когда во рту оказался собственный палец, а на языке металлический привкус крови, Лухан немного удивился. Еще сильнее его удивление стало, когда до его мозга дошли все подробности ситуации.

— Это отвратительно, Минсок, — с улыбкой произнес Лухан.

— Соси молча, — огрызнулся Ким.

— Ты бы еще меня поцеловал, ей богу.

— С чего бы мне тебя целовать? — непонимающе произнес юноша, собирая с пола крупные осколки. — Ты не сделал ровным счетом ничего, чтобы у меня появилось желание тебя поцеловать. Вот если бы ты весь мой отпуск продержался без катастроф, я бы облобызал тебя с ног до головы.

— Правда, что ли?

— Нет, — коротко ответил Минсок, забирая оставшиеся осколки из руки Лухана, и выпрямился.

Молодой человек не знал, магическое ли это действие чужой слюны или причина в чем-то другом, но ему вдруг так захотелось заскулить от переизбытка собственных чувств. Просто Минсок был такой, что словами не передать. Вечно холодный и неприступный, грубый и раздражительный, иногда даже пугающий, но при этом всегда такой заботливый и очень терпеливый. Прямо как старший брат, которого у Лухана никогда не было.

— Минсок, — протянул он, вписываясь плечом в дверцы шкафа из-за того, что не смог совладать с собой, — ты ведь не дашь меня уволить?

— Я не собираюсь противиться неизбежному…

— Эй, — тихо позвал Лухан, вскидывая ногу вверх, чтобы пнуть парня по мягкому месту, — мы ведь друзья, не так ли?

Минсок замер, раздумывая над правильным ответом, но чужая пятка, которая давила на пятую точку, мешала здраво мыслить.

— Нет, — коротко заметил Ким, возвращаясь к своим делам, — а должны быть?

— Ты ведь старший ребенок в семье, да? — резко перевел тему Лухан, съезжая вниз по полу, чтобы ощутимее упереть ногу в чужой зад.

— С чего бы тебя это вдруг заинтересовало?

— Просто ты ведешь себя как старший брат.

— Тебя что-то не устраивает?

— Нет, — мотнул головой Лухан, — мне это нравится. Очень нравится. Как и твоя задница.

Последняя фраза была явно лишней. К сожалению, Лухан осознал это слишком поздно. Кажется, можно было увидеть, как Минсок в этот момент вспыхнул адским пламенем, с легкостью ломая пальцами большой осколок чайника в своей руке. С каких это пор он позволяет подчиненным так развязно и неуважительно вести себя с ним? Видимо, кто-то давно не получал хорошую взбучку.

Минсок очень медленно развернулся, хватая рукой ногу Лухана за голень, и потянул вверх. Лухан начал скользить, чувствуя, как его задница отрывается от пола. Он раскинул руки, чтобы за что-то ухватиться, но только бессмысленно возил ими по полу, собирая на ладонь мелкие осколки, которые еще на нем остались. Когда Лухану показалось, что сейчас его, как игрушку поднимут за ногу, Минсок вдруг разжал пальцы. Лухан рухнул вниз, в узком пространстве ударяясь всем чем можно обо все что только можно.

— Ауч, — пробормотал он, потирая свой затылок, которым вписался в дверь шкафа, — силушка у тебя богатырская. Качаешься?..

Молодой человек посмотрел на Минсока и осекся. Сверху вниз на него смотрел вовсе не дружелюбный кролик. Это был не Ким Минсок, а просто на него похожее как две капли воды неведомое существо из адских глубин, чьи глаза пылали ненавистью.

— Что. Ты. Там. Сказал. Про. Мою. Задницу? — сопровождая каждое свое слово пинком, поинтересовался Минсок.

— Ничего, — торопливо выдавил Лухан, поворачиваясь спиной, чтобы спасти себя от постоянных ударов, — абсолютно ничего.

— Вот и славно, — Минсок с силой опустил свою ногу на спину молодого человека, прижимая к полу, — и впредь следи за тем, что говоришь, иначе будешь вылизывать пол во всем кафе своим длинным языком.

— Ты определенно неравнодушен к доминированию, — сдавленно выдохнул Лухан, — как твоя девушка? Не против легкого БДСМ?

— Ты определенно мазохист или у тебя просто отсутствует инстинкт самосохранения, — заключил Минсок, сильнее надавливая ногой на чужую спину. — Иначе я никак не могу объяснить, почему ты так часто нарываешься на мои поджопники. Приберись здесь немедленно, и если я найду хоть микроскопический осколок или грязь, клянусь, ты будешь вылизывать этот пол. Все ясно?

— Как вам будет угодно, хозяин, — безропотно согласился Лухан, и театрально припал к полу, изображая покорность.

Минсок раздраженно скривился, сетуя на жизнь, потому что в последнее время ему слишком уж часто попадались в подчинение те, с кем просто нет сладу. Это очень удручало. Бьешь их, бьешь, угрожаешь, порицаешь, наказываешь, а им хоть бы хны. Дерзят, выпендриваются, наслаждаются. Сил никаких уже нет. Может быть это он хватку теряет? Разучился наводить на людей страх и ужас? Нет, с этим определенно нужно было что-то решать.