Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Минсок опустил голову, тяжело выдыхая, и неосознанно начал теребить мочку уха. Неужели со всеми младшими братьями так сложно?

— Перестань вести себя как маленький ребенок, — медленно и вкрадчиво произнес он. — Если ты перестанешь капризничать и упрямиться, жить сразу станет проще. Не хочешь отношений, ладно. Принуждать не буду. Попробуй что-нибудь другое. Сходи до магазина, прогуляйся, проветрись…

— Я хочу устроиться на работу, — уверенно оборвал его Чондэ.

— О? — Минсок удивленно вскинул бровь, глядя на напряженные плечи брата. — Здравая мысль. И куда?

— В кафе, — коротко ответил Чондэ, вскидывая голову вверх, — в какое-нибудь миленькое кафе. Например, хм, в твое. Там же как раз, какое совпадение, нужны работники, разве нет?

Минсок сделал глубокий вдох и продолжительно выдохнул через рот, чтобы сдержать раздражение, а потом упер руки в бока и опустил взгляд, подбирая нужные слова.

— Ты издеваешься, да? — как можно спокойнее проговорил он. — Ты издеваешься! Ты не будешь работать там. Ты не будешь приходить туда, гулять где-то поблизости, смотреть в сторону того кафе и даже думать о нем забудешь, ясно?

— Но почему? — искренне удивился Чондэ, поворачиваясь к брату. — Вам ведь лишние руки не помешают.

— Нет, — коротко ответил Минсок. — Нет и это окончательный ответ. Ты не будешь там работать. Даже в своих самых откровенных мечтах держись от него подальше!

— Почему?

— Да потому что! — вскрикнул молодой человек. — Ты прекрасно знаешь почему! Найди себе другое кафе.

— Что за монополия на кафешки! — в сердцах топнул ногой Чондэ. — Как будто мир рухнет, если мы снова будем работать вместе!

— Даже если бы я был достаточно безрассуден, чтобы позволить этому случиться, во-первых, с меня хватит быть твоим начальником, мне там одного шалопая достаточно, во-вторых, ты будешь держаться от Исина так далеко, как только возможно.

— А что случится, если я не буду? — скривив губы, поинтересовался юноша, бросая взгляд полный вызова на брата. — Что произойдет? Он ведь даже не помнит обо мне. Я просто приду и скажу: «Привет, я Ким Чондэ и очень хочу здесь работать». И все. Я не собираюсь делать ничего из ряда вон. Не собираюсь ломать ему жизнь откровениями или еще чем-нибудь таким.

— Конечно нет, ты ведь это уже сделал, — резонно заметил Минсок, выразительно двинув бровями.

— Что может произойти, Минсок? — спокойно поинтересовался Чондэ, пропуская выпад. — Если ты боишься, что он попадет в мою плохую компанию и я его испорчу, то этого не будет. Мы просто начнем все с самого начала. С нуля. Как два незнакомых человека. И будь что будет. Почему я не могу этого сделать?

Минсок открыл рот, чтобы сказать что-то, но так и не нашел слов. Просто не знал, как сказать. Он и так, и этак вертел фразы в своей голове, но все они звучали отвратительно. К тому же выставляли Минсока не в самом хорошем свете.

— Потому что…

Чондэ усмехнулся, наблюдая за потугами брата.

— Потому что ты не стер их, да? — уточнил он, и взгляд его стал болезненным. — Видишь, не так уж и сложно сказать.

Молодой человек вскинул голову к потолку, осуждающе выдыхая, развернулся, дошел до дивана, уселся на подлокотник, какое-то время созерцая трепещущий в бликах лампы ночной город, а потом устало откинулся назад.

— Я так ненавижу в тебе эту черту, — меланхолично произнес Чондэ, созерцая паутину мелких трещин на потолке. — Эту твою нерешительность в делах, напрямую касающихся тебя. Твои вечные полумеры в этих вопросах. Ты так боишься ошибиться, что никогда не принимаешь окончательного решения. Ни да, ни нет. Вечно останавливаешься где-то посередине и ждешь, что будет дальше. Снимаешь с себя всю ответственность. Это совсем нехорошо, Минсок.

Чондэ устало прикрыл глаза, устраивая руки на груди. Даже так он чувствовал, как Минсок стоит посреди гостиной и смотрит на него невидящим взглядом. И это раздражало. Если младший брат начинает вдруг отчитывать и нравоучать старшего, значит что-то пошло не так.

— Ты не стер Исину память, но и не оставил ее, — монотонно продолжал молодой человек, — его состояние слишком нестабильно, любая мелочь может стать катализатором. Если воспоминания вдруг нахлынут разом, нам повезет, если его крыша останется на месте. Ты ведь понимаешь, насколько это опрометчиво, Минсок? Ты понимаешь, как безответственно поступил? Ты сидишь на бочке с порохом и, если она взорвется, не только тебе, всем нам придет конец. Это слишком безответственно для тебя.

Минсок прекрасно понимал. Он знал последствия всех своих решений, и каждое из них далось ему с большим трудом. Дело было не в том, что он не хотел стирать воспоминания Исина. Дело было в том, что он просто не мог этого сделать, как и оставить их. Слишком много событий и потрясений одновременно, слишком сильные эмоциональные всплески. Исин мог просто не выдержать этого. Минсок лишь заблокировал их, и теперь ждал, когда они медленно, капля по капле вернутся. Каждый шаг Минсока имел смысл. Его сентиментальность лишь сглаживала углы.