Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Исин пытался бороться с этим разными способами. Он смотрел телевизор, читал книги, слушал музыку, но все было бесполезно. Не имело значения, лежал ли он в кровати, в попытке уснуть, или пытался занять чем-то ожидание – время по ночам будто останавливалось. Он бы мог спасти сотни и тысячи принцесс от драконов до восхода солнца, жаль лишь, что слишком для этого устал. Вернув себе воспоминания, он будто забыл, где именно находится тот рубильник, который отправляет его в мир снов. А может быть для этого попросту нужен был один из зонтов Оле-Лукойе, который с недавних пор Исина посещать перестал.

Глупость какая-то, думалось Исину. Все так или иначе упиралось в Чондэ. Он был камнем преткновения. Он был виноват во всем, даже в том, в чем по сути виноват не был. В разбитых чашках, сгоревших ужинах, скучной программе телепередач, опаздывающем автобусе и севшей батарее телефона. Во всем был виноват только он. Исин и сам понимал, как глупо это звучало, но его жизнь пошла наперекосяк, и кто-то просто должен быть виноват.

Стрелки неспешно отсчитывали шестой час ночи. Исин был готов сдаться и попытать счастье в кровати, вдруг выйдет вздремнуть хотя бы парочку часов. На случай же, если ничего не выйдет, в его холодильнике припасена банка колы, которой он завтра разбавит свой утренний кофе.

Постель встретила Исина неприветливым холодом. Парень посильнее закутался в теплое одеяло и тут же постарался максимально расслабиться, окончательно очищая свои мысли от разного мусора. Усталость, накопившаяся за долгие дни, пролитые слезы и несколько стаканов алкоголя, опрокинутые внутрь, сделали свое дело. Тьма, пропитавшая квартиру, сквозняком просачивалась в сознание, обволакивая ее. Дыхание стало ровным, ноющее сердце наконец успокоилось. Исин стал проваливаться в сон рывками, словно проваливаясь в ямы на дороге, и когда на горизонте замаячил обрыв, с которого парень собирался сигануть прямо в бездну забвения, из коридора послышалась трель дверного звонка.

Она прозвучала раскатом грома, силой вытягивая Исина в реальность из цепких лап дремы. Парень раздраженно нахмурил брови, сильнее укутываясь в одеяло, но глаз так и не открыл. Он лишь прислушался к тишине квартиры, пытаясь понять, насколько звонок в дверь был реален, но не найдя подтверждений этому, попытался сконцентрироваться на возвращении на ту ухабистую дорогу, которая вела его в сон.

В дверь позвонили снова. В этот раз продолжительно и очень настойчиво надавив на дверной звонок. Исин раздраженно перевернулся на спину, распахнув глаза, и уставился в потолок. Желания открывать дверь в столь ранний час не было. Хотелось наоборот прикинуться мертвым, сделать вид, что никого нет дома или начать чистить свое ружье, припасенное именно на такой случай, чтобы в следующий раз, когда этому умнику придет в голову надавить на кнопку звонка, прострелить ему голову прямо через дверь.

Ночной, или же правильнее сказать утренний гость уходить не собирался, более того, он, кажется, был хорошо осведомлен о том, что дом не пустует, обитатель его находится в добром здравии и не имеет при себе огнестрельного оружия. Впрочем, как и любого другого. Обладая этой безусловно важной информацией, гость снова настойчиво позвонил в дверь, давая Исину понять, что просто так уходить не собирается.

Чжан Исин, раздраженно прошипев сквозь зубы, выпутался из одеяла, небрежно соскальзывая с кровати на пол, и пошлепал босыми ногами в прихожую, попутно бросая взгляд на настенные часы. Почти сорок минут шестого. У человека, который ходит в гости так рано по утрам, явно отсутствовал здравый смысл и инстинкт самосохранения, а раз так, то это мог быть либо маньяк с бензопилой или любым другим смертельным для человека оружием, либо Лухан, в очередной раз испытывающий жизненные трудности или проблемы с самоопределением.

«Только бы это был маньяк», - пронеслось в голове Исина, когда он пересекал гостиную, попутно включая торшер.

К тому моменту, как Исин добрался до двери, звонки стали обрушиваться постоянным шквалом. Неизвестный нетерпеливо давил на кнопку, не удосуживаясь даже дать хозяину дома самому принять решение о том, стоит ли открывать дверь непрошеному гостю в половине шестого утра.