Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Кругом не было видно ничего. Исин озирался, пытаясь отыскать знакомую фигуру, но лишь розовая дымка подрагивала, растекаясь струями от самого неба. Молодой человек не знал с чем это можно сравнить, но где-то в глубине сознания вспомнил курилку в аэропорту, где из-за стеклянной двери можно было разглядеть только дым. Здесь было почти так же. Как будто что-то держало этот туман в одном месте, не давая ветру его разогнать. Он не был опасным, только глаза немного слезились.

— Чондэ! — Чжан побежал в сторону выбранную наугад. Ему ничего не оставалось, ведь теперь он даже не знал, откуда пришел, а значит, не мог вернуться. Кругом не было никаких следов Чондэ.

Туман вокруг никак не рассеивался, Исин был в ловушке, абсолютно не зная, куда ему стоит идти. Он несколько раз менял направление, но никуда не приходил, словно бы он блуждал по лабиринту и ходил кругами.

Чжан на мгновение остановился, чтобы оглядеться. Вокруг все было по-прежнему. В своей панике он не подумал о том, что разумнее бы было никуда не сворачивать, поэтому сейчас стоило заключить, что он окончательно потерялся. Откуда он пришел? Справа или слева? Куда ему идти? Вперед или назад?

Исин пошел вперед, потому что казалось, что больше ему ничего и не оставалось. Он решил, что если не будет сворачивать, в конечном итоге куда-нибудь выйдет. И чем дольше он шел, тем больше было желание выбраться, наконец, из этого тумана.

Чжан Исин был в смятении, как загнанный в ловушку зверь. Его сердце нервно колотилось где-то в горле и, казалось, скоро просто могло выпрыгнуть наружу через рот. Нетерпеливое желание выбраться заставляло бежать. Исин озирался, силясь отыскать в этом тумане Чондэ. Надежда все еще теплилась в его голове. Чем сильнее Исин боялся, тем больше мысленно взывал к Оле-Лукойе, почти умоляя его появиться. Осознание того, что без Чондэ Исин абсолютно беспомощен, пульсировало в висках. Потому что здесь и сейчас, в этом тумане, где ничего нельзя увидеть кроме розовой дымки, Исин ощущал себя потерявшимся ребенком. Он был так же беспомощен и одинок в своем бессилии. В груди разгоралось инстинктивное детское желание взять кого-то за руку, желательно именно Оле, потому что только когда он держал за руку его, Исин ощущал себя в безопасности.

И это ощущение жуткого страха и тоски наваливались всей своей тяжестью на грудь, что хотелось даже заплакать, как в детстве. Ведь к детям всегда спешат на помощь, когда они плачут. Только Исин не был ребенком, его слезы не вызывали жалости или желания помочь. Сейчас Чжан Исин был один и один он должен был с этим справиться. Пусть он так и решил, но внутренний голос все равно эхом повторял чужое имя.

Исин был так погружен в свое отчаянье, невнимателен из-за своих попыток отыскать Оле-Лукойе, что не успел никак отреагировать, когда пелена тумана резко оборвалась. Дымка рассеялась, открывая взору вид на безграничное небо кровавое, как закат. И кроме неба дальше не было ничего.

Чжан, испугавшись резкого изменения пейзажа, попытался остановиться, но как это обычно бывает, погрешность в несколько мгновений между мыслью и движениями тела, просто не дала ему возможности затормозить раньше, чем земля под его ногами оборвалась.

Осознание происходящего тоже запаздывало, поэтому секунды, которые ботинки скользили по сухой земле и камням, останавливаясь в опасной близости на краю, когда только пятки касались твердой поверхности, были преисполнены паникой. Исин раскинул руки, желая удержать равновесие, и разжал пальцы, которые все это время держали зонт.

Все происходило словно в замедленной съемке. В лицо ударил поток воздуха, поднимающийся сверху, но пятки все еще чувствовали землю. Исин протянул руку к зонту, пытаясь зацепить прохладную деревянную ручку пальцами, и в этот момент, Чжан Исин меньше всего думал о том, что зонт может вернуть его домой, спасти ему жизнь или сотворить какое-то чудо, потому что он магический. Исин тянул к нему руку совсем не из-за этого. Была лишь одна причина того, почему Чжан боялся потерять столь ценный предмет — зонт принадлежал Чондэ. Именно в этом была его ценность. Даже представить себе сложно, что бы сказал Оле-Лукойе, если бы узнал, что неотъемлемый атрибут столь сложной работы, волшебный зонт, представляющий немалую ценность, который был доверен Исину, был им же и потерян.

Сейчас меньше всего Исин думал о своей безопасности. Можно сказать, что он совсем ни о чем не думал. Панический страх просто не оставлял места доводам разума. Исин практически нырнул вперед, вцепляясь непослушными руками в выскальзывающую ручку зонта.

Пятки все еще касались земли, однако положение тела в пространстве уже было критическим. Исин слишком внезапно для себя осознал положение, в котором находится. Он однозначно падал, и падение было неизбежно.