Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

— Ах да, — кивнул Купидон, — итак, в-третьих, между моментом, когда душа умирает и перерождается, она как бы ставится на паузу. То есть, когда ты ее возвращаешь, то приходится начинать с того места, на котором остановился. Именно поэтому Минсоку для твоей души пришлось подбирать подходящее тело. Представь, если бы он запихнул тебя в младенца, и сначала младенец просто орал без причины, а потом — хоба! — как сказанет, мол, мать, бать, несите вискарь, я сыт по горло этой жизнью.

— Ну, думаю, мне бы не составило труда целыми днями орать и писать под себя, — пожал плечами Чондэ, — а каким бы гением я был…

— Мало того, что это бы слишком… в глаза бросалось, так еще и душа могла бы отторгать тело. Такое бывает, — со знанием дела заявил Бэкхён, — вообще я знаю много случаев, когда между душой и телом возникали разногласия разного рода. Но об этом в другой раз.

— Почему?

— Да потому что тебе не интересно рассказывать, ты прошаренный, — Бэкхён гордо дернул головой, откидывая назад непослушную челку, — а вот Исину бы я рассказал. Это бы так изменило его мир…

— Ну и ладно, — обиженно буркнул Ким, — вернемся к нашему барану, уж он-то точно меня сможет поразить. Вроде столько лет вместе жили, знал я его как облупленного, казалось, а гляди сколько интересностей вдруг всплыло. Надо бы почаще с тобой общаться. Уверен, я так много о людях вокруг себя узнаю…

— Это точно! — заявил Бэкхён, сияя как столовое серебро от того, что его навык знать все и обо всех признали. — А теперь самое забавное, главный аргумент, который должен уложить тебя на лопатки и одновременно позабавить.

— Внемлю, — произнес Чондэ, дернувшись вперед, будто бросился грудью на амбразуру.

— Минсок-то у нас в 15 умер, так? Вот и возвращаться ему придется в тело подростка 15-ти лет, а ты знаешь, что это такое…

— Это отстой…

— Ага, — согласился Бэкхён, — но, может, в мое время иначе было, хотя, конечно иначе, у нас 15 лет это был средний возраст. Близилась старость. Я был не многим старше Минсока, когда умер.

— Сколько тебе было?

— 17 где-то. Скажу по опыту, возраст гадский. Начиная с 14-ти лет где-то период самой жести… Так что Минсок себя просто на ад обрекает. Вряд ли он захочет в этот возраст возвращаться. Тем более, учитывая нынешнее положение подростков в обществе, перспективы-то совсем не радужные.

— Да уж, никаких радостей жизни, только учеба и вечный протест против этого мира…

— Вот именно. Крутишься как белка в колесе в этой системе образования, будь она не ладна, вместо того, чтобы влюбляться…

— Ой, а ты все о своем, — с усмешкой проговорил Чондэ.

— А о чем еще мне говорить? Любовь это важно! Я верю в это и вам советую…

— Спорить не буду, — вскинул руки вверх молодой человек, будто говорил, что сдается.

— Еще бы ты поспорил, я бы все Исину рассказал! — фыркнул Купидон. — О, и кстати, — он злорадно похихикал, — самое забавное в возвращении Минсока в том, что до совершеннолетия ему нужен будет официальный опекун. И ежели ты будешь при жизни, в добром здравии и крепкой памяти, им станешь ты…

— Точно, — протянул Чондэ, еле сдерживая улыбку. — Точно-точно. Я официально буду иметь право им командовать…

Его глаза аж засияли от такой перспективы. Он весь воодушевился. Ему было не столько интересно смотреть на подростка-брата, сколько ощущать над ним преимущество. Ведь он не единожды видел взросление Минсока. Сначала своими глазами до 15 лет, потом уже его предполагаемое взросление по версии самого Минсока, которое он прошел вместе с Исином. Так что для него, в отличие от Бэкхёна, это не являлось чем-то диковинным. Зато исполнять роль старшего брата ему было в новинку.

— О да, — Бэкхён захихикал, — вот мы заговорили об этом как о том, чему случится не суждено, но ты знаешь, я вот уже хочу это увидеть. Я бы все отдал за то, чтобы посмотреть на подростка Минсока, которым ты будешь пытаться командовать, но он все равно будет тебя строить. Всех строить. Я уверен, этот шкет никому спуску не даст.

Чондэ растянул губы в радостной улыбке. Это правда. Минсок почти два века отпахал в шкуре начальника, привык всех строить и держать в ежовых рукавицах. Это уже стало привычкой, частью его личности. Вряд ли, оказавшись смертным подростком, он резко изменит свой характер и модель поведения. Да еще этот холодный взгляд и каменное выражение лица… Наверняка его будут считать хулиганом. И бояться. Причем все без исключения, как сверстники так и взрослые.

Воображение рисовало картины повседневности, в которой Минсок был обычным подростком. Ну как обычным. Слишком умным и рассудительным для своих лет, ставящий под сомнения авторитеты, и необходимость слушаться старших, ведь технически это он старше их всех. Его должны слушать. И каждый день он будет понемногу этого добиваться. Потому что привык. Это для него стало необходимостью – подчинять себе окружающих, чтобы не подчиняться им.

— Они у него на цыпочках ходить будут, — прыснул от смеха Чондэ. — Будет всю школу в страхе держать. Ему даже делать ничего не надо, просто зыркнет и все.