Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

— Боже, туда записываются имена постфактум! Исключительно после того, как два предназначенных друг другу человека встретятся! Понимаешь? Там, — он ткнул пальцем в небо, — есть хренова туча разных вариантов, — Бэкхён навалился на стол, чтобы взять с блюдца печенку, которую разломил на две части, — в котором вот эта душа, — он поднял вверх одну половинку печенья, — и вот эта душа, — он поднял вторую, — имеют целый список потенциальных спутников жизни, и, по счастливой случайности, находятся друг у друга в списке. И вот если в одной из своих жизней им доведется встретится, то — хоба! — Бэкхён со злостью соединил две части печенья так, что даже крошки посыпались, — комбинация срабатывает и их имена оказываются в моем списке. А потом они счастливо или не очень трахаются до конца жизни. Хэппи энд!

— Ты все понял? — Чондэ бросил быстрый взгляд на Исина.

— Не все, но суть, кажется, уловил, — кивнул Чжан, — но вот часть про комбинации…

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! — вдруг заорал Купидон. — Как же я ненавижу что-то кому-то объяснять! У меня создается стойкое ощущение, что все в этом мире тупые, кроме меня! Это же так просто! Пошевели своими извилинами немножечко, и все сразу станет ясно!

— Чондэ, он только что назвал меня тупым? — Исин, недовольно поджав губы, поглядел на молодого человека.

— Ага, — скучающе бросил Ким и зачем-то сунул палец в кружку с остывшим чаем. Наверно, он пытался проверить температуру воды, чтобы узнать, можно ли плавать или нет.

— Можно мне его ударить? — молодой человек сделал жалостливое лицо, как будто упрашивал купить ему вон ту крутую и безумно дорогую игрушку, которая надоест ему уже через два дня.

— Если ты его ударишь, он не покажет нам список, — меланхолично заметил Чондэ, помешивая пальцем чай.

— А он собирался нам его показать?

— Нет, — пожал плечами парень, — я ведь его об этом еще не успел попросить…

— Вообще-то, — встрял Бэкхён, — я его кому попало не показываю!

— Но ты же должен предъявлять его начальству по требованию? — очень вежливо поинтересовался Чондэ, однако взгляд у него в этот момент был недобрый.

— Вот только ты не мое начальство, — фыркнул Купидон и гордо вскинул голову, отбрасывая красные волосы назад.

— Стоит ли мне позвонить Минсоку? — губы парня дрогнули, изгибаясь в насмешливую злобную ухмылку.

Бэкхён изменился в лице. Высокомерия в нем тут же значительно поубавилось. И дело даже не в том, что он до ужаса боялся своего начальника. Вовсе нет. У них были довольно теплые отношения. Просто учитывая, что Минсок сегодня пребывал в не очень хорошем расположении духа, и еще парочки незначительных факторов, которые с легкостью могли вывести его из душевного равновесия, очень не хотелось лишний раз лезть на рожон.

— Ладно, — бросил Купидон, презрительно изгибая губы, — если ты не веришь моим словам, будут тебе доказательства. Тоже мне тут нашелся…

Он щелкнул пальцами, и, с погрешностью в несколько секунд, в его руке под чуть согнутыми пальцами материализовался толстенький свиток. Бэкхён проделывал это столько раз, что достиг в материализации свитка совершенства. Сейчас у него это получалось очень изящно, он знал насколько нужно согнуть пальцы, чтобы свиток ложился в ладонь как влитой. Это в первые годы он выскальзывал из рук даже в самые ответственные моменты, из-за чего Бэкхёну приходилось очень неловко пытаться его поймать раньше, чем тот упадет на пол. Такие вот мелочи очень портили впечатление. Не говоря уже о том, как бедный маленький принц, который никогда в своей жизни не держал в руках ничего тяжелее палочек, боролся со своим луком и стрелами. Это сейчас в стрельбе из лука он достиг такого совершенства, что не глядя мог подстрелить муху. А в начале своей карьеры он настолько плохо управлялся с этим оружием, что проще было просто подходить и самому тыкать в людей стрелами.

Сейчас все это звучит забавно, но в первые годы Бэкхён, выросший в роскоши, и по натуре своей будучи весьма капризным юношей, готов был выть из-за высоких требований и отсутствия хоть каких-то навыков, даже минимальных, которые были необходимы для этой и любой другой работы. Все у него выходило из рук вон плохо, и вовсе не потому, что он был бездарен, а потому что никто его ничему такому не учил, а он даже не знал, с чего начать. Во всем приходилось разбираться самому, потому что в то время, когда он заступил на пост, и без того было много разных дел, чтобы еще нагружать себя помощью новичку. Да что там, не только Бэкхён, никто вообще не понимал что и как работает. Всех просто поставили перед фактом, что они должны что-то делать, а как и зачем никто не объяснил. Вот так и жили. Учились всему потихонечку, в свободное время плакали, забравшись под стол, а потом снова учились. Никому ведь не было дела, что ты не умеешь. Ты просто был обязан выполнять свою работу идеально. Не можешь — твои проблемы. Вот тебе волшебный пендаль, может поможет. И ведь помогал, зараза. На одном пендале можно было от одного до трех месяцев идеально проработать. В общем, тяжелые были времена, как хорошо, что они в прошлом.