Лес душ

У нас с Саенго округляются глаза, когда мы видим, кто нас встречает. Дорога, пролегающая прямо вдоль леса, усеяна вооруженными солдатами, одетыми в мундиры людей Ронина. Все ждут нас, держа знамена паучьего короля. Сюда привели достаточно дрейков и для всех прибывших вместе с нами. Однако, когда я вижу то, что находится позади них, у меня перехватывает дыхание.

Огромное поле подсолнухов, выше человеческого роста, устилает холмы. Не все они еще расцвели, так что мы прибыли как раз вовремя. Еще дальше за подсолнухами тянется красная полоса, окрашивающая небо на горизонте в цвет фуксии. Аромат цветов, интенсивный и сладкий, заглушает гнилой запах Мертвого Леса.

Когда все забираются на дрейков, Ронин ведет процессию уверенным темпом. Как только дрейк Саенго срывается с места, ее лицо бледнеет, пугая меня, однако она каким-то образом умудряется удержаться в седле. Ее боль гулким эхом отзывается у меня в груди. Когда я предлагаю попросить Ронина идти чуть помедленнее, Саенго отказывается. Чем быстрее мы прибудем в назначенное место, тем лучше.

Фаут едва отрывает глаза от желтеющих полей. Остальные ньювалинские солдаты с наслаждением вдыхают аромат и поднимают лица к небу, точно юные подсолнухи, тянущиеся к свету.

Почувствую ли я подобное счастье, если в один прекрасный день мне удастся вернуться в Эвейвин? Когда-то я любила сбегать из Гильдии на несколько часов, чтобы выбраться в Вос-Тальвинскую южную сторожевую башню. Сидела там на краю крыши, где свистел жуткий ветер над скалами, а соленый воздух казался настолько густым, что его буквально можно было попробовать на вкус. Глядя на пенящиеся волны залива Нидл, усеянные грузовыми кораблями, пока мои волосы тяжелели от соли, мне всегда становилось легче, особенно когда я чувствовала себя в тупике. Смогу ли я когда-либо вернуться в ту сторожевую башню и снова ощутить все это, или моя жизнь изменилась навсегда?

– Когда ты в последний раз видела цветущие подсолнухи? – спрашиваю я у Фаут.

Подобные поля, должно быть, есть по всей империи. Подсолнухи являются одним из их достояний, на экспорте которого они немало зарабатывают. Каждая часть этого цветка служит для определенной цели, начиная от еды и лекарств и заканчивая одеждой и украшениями.

– Много лет назад. – Ее голос становится тише, когда она добавляет шепотом: – Мой отец не выращивал подсолнухи, но мы жили достаточно близко к полям, так что в ясные дни их аромат добирался до нашей крошечной фермы.

– Звучит просто чудесно, – я уверена, что предпочла бы спать в поле, если бы подобное окружало мой сиротский дом.

– Так и было. Но я никогда не хотела становиться фермером. Я изучила все, что могла, о фехтовании. Мой отец любил меня. Не говорил мне до последнего, что только члены императорского двора могут попасть в ряды солнечных воинов.

Я хмурюсь. Эвейвианские традиции жестоки, а социальный этикет очень суров, однако даже при всем этом любой солдат королевской армии может дослужиться до звания блейда, независимо от своего статуса по рождению. До того, как на престол взошла королева Мейлир, это относилось и к рожденным шаманами.

– Ты достигла даже большего, – я расправляю плечи и поднимаю подбородок. – Ты стала личной стражей Младшего солнечного бога.

Фаут смеется и тоже немного с гордостью выпрямляет спину в своем седле.

* * *

В течение следующих двух дней мы пробираемся по дороге вдоль границы Мертвого Леса. Проходим мимо нескольких маленьких деревушек с низенькими домиками и пыльными улочками. Так близко к лесу нечасто можно увидеть деревни.

Скорее всего, эти были основаны здесь задолго до того, как их жители узнали, что деревья леса разрастаются. Однажды, если ничего не будет сделано, Мертвый Лес заберет их себе и убьет всех, кто не сможет или не пожелает покидать свои дома.

Небо алеет, а дорога поднимается вверх по холмам. Когда мы доходим до самой верхней точки, дорога начинает спускаться в северные равнины, которые стелются перед нами, точно зеленые волны. Обычно различные животные от мала до велика обитают на подобных обширных территориях буквально тысячами. Во время миграции земля дрожит от одного края равнин до другого.

Сегодня же солнце освещает верхушки тысяч палаток. Знамена всех цветов радуги развеваются на ветру, столько гербов, что я и узнать все не смогу. Между палатками снуют разные народы и дрейки, топча траву и прокладывая тропинки.

– Ого, – шепчет Саенго.

Фаут присвистывает.

– Невероятно. Я ожидала увидеть десяток лидеров, два десятка, в крайнем случае, как бывало в прошлом. А тут все выглядит так, будто на встречу собрался весь Тий.

Мое сердце начинает биться чаще. Все эти люди, шаманы и тенеблагословленные, все правители с разных уголков Тия прибыли с одной-единственной целью.