Лес душ

– Моя лучшая подруга заболела. Сказать по правде, она умирает. И я не смогу спасти ее, если не узнаю, как и почему прокляты деревья леса.

– Почему жизнь твоей подруги зависит от Мертвого Леса?

– Это долгая история, и сейчас это совсем не важно. Что важно, так это то, что мне жизненно необходимо решить эту проблему.

Он смотрит на меня в упор, когда отвечает:

– Хотел бы я знать больше и быть в силах тебе помочь. Честное слово. Кендара бы точно оказалась куда полезнее меня сейчас, но я сомневаюсь, что она здесь. Уже несколько дней ее никто не может найти.

– Что значит, не может найти? Она не из тех, кто исчезает в неизвестном направлении, когда вздумается.

– Нет, только по поручениям моей сестры. Кстати, говоря о Кендаре, у меня до сих пор не было шанса извиниться относительно твоего обучения у нее. Мы с Мей оба были уверены, что Кендара выберет именно тебя.

Его слова словно острое жало, но жалят лишь мгновение и вовсе не так больно, как я ожидала. Каким-то образом за последние несколько дней мои переживания и мечты стать официальным подмастерьем Кендары растворились среди остальных забот.

Я гордо поднимаю подбородок.

– Но это не означает, что она не в городе.

Мейлек извлекает из потайного кармана сложенный листок бумаги.

– Она оставила записку. Для тебя на самом-то деле. Я собирался отправить ее тебе с соколом, как только расшифрую послание сам, однако раз ты лично сейчас здесь…

Он протягивает записку мне. Чем дольше я на нее таращусь, тем более одиноко становится в моей душе. Но все же я заставляю себя протянуть руку и взять листок.

Мое имя написано на внешней стороне почерком, который несомненно принадлежит Кендаре. Медленно, чтобы мои руки не задрожали, я разворачиваю письмо. Сухая бумага шуршит в моих ладонях.

На внутреннем обороте написано:

Смерть и возрождение. Ряд 15. Полка 34. Нижний правый угол. Мои брови хмурятся.

– Глядя на выражение твоего лица, я делаю вывод, что ты понятия не имеешь, что все это значит, – говорит принц Мейлек. – Мы проверили все склады в Вос-Тальвине, и я на данный момент работаю над проверкой товарных складов в наших портовых городах, которые могут подойти под описание. До сих пор мы не нашли ничего ценного.

Полка тридцать четыре. Может, просто потому что я провела последние несколько дней среди пыльных стеллажей библиотеки, мне на ум приходит лишь книжная полка. Принц Мейлек, вероятно, уже тоже об этом думал, однако отбросил эту идею, потому что в Вос-Тальвине нет настолько больших библиотек.

Однако в Краю Пряльщиков есть.

Мой пульс отбивает ритм под кожей, но, когда я начинаю говорить, мои слова звучат спокойно и размеренно:

– Раз вы поделились со мной этим, я тоже должна кое о чем вам рассказать. Я нашла шамана, который совершил нападение на чайный дом.

Он хмурится.

– И где же тот сейчас?

– Убит стрелой. Его невозможно было спасти. Я так же разочарована, как и вы. Однако перед тем, как умереть, он рассказал кое-что, что звучало очень странно.

Возможно, будет глупостью рассказывать все ему, однако мне очень хочется увидеть, как он отреагирует. Будучи братом королевы, он именно тот, кто знает ее лучше всех.

– Он утверждал, что человек, отправивший его убить Тень королевы в Талонском чайном доме, является не кем иным, как самой королевой.

В глазах принца Мейлека проскальзывает какая-то эмоция или мысль, которую я не могу распознать. Всего на долю секунды. А затем его взгляд суровеет, и этого времени недостаточно, чтобы прийти к каким-либо выводам, однако вполне достаточно, чтобы найти связь между словами шамана и недавним исчезновением Кендары.

– Это невозможно, – твердо говорит он. – Кендара слишком важна.

– А еще она знает все тайны Эвейвина, – замечаю я.

У него сводит скулы.

– То, о чем ты говоришь, невозможно. Мей не стала бы отправлять шаманов, чтобы убить Кендару, потому что она знала, что Кендары там не будет. Кендара планировала отправить вместо себя того, кого собиралась назвать своим официальным подмастерьем, а она не делает ничего без королевского одобрения. Моя сестра не всегда принимает самые верные решения, но она бы…

– Такие как, например, назвать меня ньювалинским шпионом? – спрашиваю я, прежде чем успеваю прикусить язык.

Он поджимает губы. Когда же он снова начинает говорить, его тон более жестокий, чем когда-либо я слышала:

– Я больше не желаю слушать подобное. Ты останешься взаперти с остальными рожденными шаманами, пока я напишу Ронину, чтобы он прислал эскорт, который сопроводит тебя обратно в Край Пряльщиков.

– С остальными рожденными шаманами? С теми, кто сбежал из долины Крайнес? Их казнят?

Сначала мне кажется, что он предпочтет проигнорировать мой вопрос, однако после долгого мгновения в мучительной неизвестности, он все-таки отвечает:

– Я буду сопровождать рожденных шаманами, которых отправят обратно в долину, однако я не позволю казнить их. К сожалению, это все, что я могу сделать для них на данный момент.