Лес душ

Когда же я стояла в палатке в Саб-Хлий и наконец в полной мере осознала, что значит стать новым целителем душ в глазах окружающих, осознала, что, возможно, я никогда не смогу достигнуть того уровня мастерства, какое ожидают от меня остальные, снова этот знакомый страх пробудился внутри меня. И я больше не могу это выносить.

Я прохожу мимо бездыханного тела Нонга, неподвижно замершего на земле. Мои ноздри раздуваются от гнева. А потом внезапно холодное спокойствие накрывает меня, когда я рассекаю мечом следующую несущуюся на меня стрелу лучника прямо в воздухе.

Лучник отпрыгивает назад, уже протягивая руку за новой стрелой. Я наступаю, вынуждая его вместо этого взяться за меч. Его меч со звоном ударяется о два моих меча. Мое сердце стучит размеренно и уверенно, мое дыхание не сбивается, мое тело охвачено ледяным спокойствием схватки.

Ноги лучника подкашиваются от моего резкого нападения, паника отражается в белках его глаз. Одним отточенным ударом я выбиваю оружие из его рук. Меч падает, ударяясь о стену стоящего у аллеи дома. Я наношу ему удар ногой в живот. Лучник опускается на колени, тяжело дыша, когда я прислоняю лезвия своих мечей по обеим сторонам его шеи.

Я могу убить его. Могу вонзить свои клинки в его нежную кожу шеи и наблюдать, как он истекает кровью. Отнять его жизнь – как расплату за убийство Нонга.

Эта моя жестокость, моя способность причинять боль – об этом говорила ведь Саенго? Благодаря этому Кендара заметила меня много лет тому назад.

Опасность делает меня смертоносной, думает она. Она все неправильно поняла. Дело не в опасности. Все дело в страхе.

Пораженный стражник жмется к стене, подальше от моих мечей, которые стискивают его шею. Две алые линии появляются на его коже прямо под челюстью, когда он охает и отстраняется от клинков. А затем разворачивается, чтобы сбежать, но я взмахиваю одним из своих клинков. Лезвие попадает ему в заднюю часть бедра. Он кричит и падает на землю. Я наклоняюсь, чтобы выдернуть меч из его плоти, а потом вскидываю второй.

Другой меч внезапно преграждает путь моему клинку. Два лезвия врезаются друг в друга с громким звоном. Я мгновенно меняю тактику и ставлю блок за секунду до того, мой взгляд находит глаза принца Мейлека. Еще до того, как я приняла сознательное решение, я уже делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

Его глаза перемещаются между мной и рожденными шаманами, оценивая происходящее. В этот раз он не станет вести со мной светские беседы. Не станет говорить, что понимает меня, или выражать великодушие. На этот раз у нас в руках клинки.

Всего неделю назад мне становилось дурно от одной лишь мысли о том, чтобы поднять руку на принца Эвейвина.

«До сих пор ли ты верна тем, кому была?» – я не солгала, когда сказала, что верна по-прежнему. Я до сих пор верна эвейвианскому королевству. Верна народу эвейвианского королевства. Не важно, люди или рожденные шаманами, которых предала их же королева. Моя верность с ними – просто моя верность стала еще сильнее.

Я вскидываю свои кликни, принимая третью позу танца виверна. Сама едва ли верю в свою смелость, когда принц Мейлек хмурится и тоже поднимает свой клинок, повторяя мою позу. За его спиной раненный мною лучник ползет подальше от схватки.

Кудера шепотом ругается. Один из стражников, которых я отправила в нокаут, пришел в себя, потирая руками виски. Кудера толкает Моруна в руки Майи, а сама вытаскивает кинжал из-за пояса. Вода в канаве, неподалеку от нас, взмывает вверх, переливаясь в свете фонарей, отчего больше становится похожа на ленту из чистого света.

– Ты в этом уверена? – спрашивает принц Мейлек, вновь привлекая мое внимание.

– У меня нет ни малейшего желания сражаться с вами, – но он не оставляет мне выбора. – Вы утверждаете, что заботитесь о судьбе рожденных шаманами, однако они продолжают умирать, потому что у вас не хватает смелости ослушаться собственную сестру. – Его куда больше беспокоит власть, что дана ему по праву рождения, чем жизни собственного же народа, который по своей наивности постоянно благодарит его за помощь одной рукой, пока второй он сжимает их цепи.

Глаза принца Мейлека сужаются, однако он ничего не отвечает на мои обвинения. Полагаю, потому что ему нечего сказать в свое оправдание.

Мы смотрим друг на друга. Я делаю глубокий вдох, чувствуя запах сырой земли, уличной плесени и соли. Я ни разу в жизни не видела, как принц сражается по-настоящему, но будет глупостью недооценить способности капитана королевской армии.

Я наношу первый удар, но делаю это медленно. Просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. Реакция принца молниеносна, он отражает мой клинок со скучающим видом. Он быстрый, и у него отличные рефлексы. Однако все это не имеет значения. Мои два меча, может, и короче, но зато легче и движутся куда быстрее, как и я.