Лес пигмеев

Деревенское население, за исключением пигмеев, высыпало на площадь. На земле люди извёсткой нарисовали четырёхугольник наподобие боксёрского ринга, и осветили тот факелами. Под Деревом Слов находился командир в сопровождении своих «офицеров», иными словами, десяти солдат из Братства Леопарда, которые стояли смирно позади занимаемого им стула. Командир был одет по-обычному, в брюки и армейские ботинки, и носил свои зеркальные линзы, несмотря на то, что дело происходило ночью. Анджи Ниндерера проводили к другому стулу, стоящему в нескольких шагах от командира, на её же друзей, тем временем, никто не обращал внимания. Короля Касонго не было, его же супруги толпились на своём обычном месте, стоя позади дерева под присмотром старика-садиста с бамбуковым прутом.

Здесь же присутствовала и «армия»: Братья Леопарда со своим ружьями и вооружённые мачете, ножами и тростями охранники из племени банту. Эти охранники оказались совсем молоденькими ребятами и производили впечатление напуганных в равной степени с оставшимися жителями деревни. Причину такового состояния вскоре поняли и иностранцы.

Трое музыкантов в пиджаках от военной формы и без брюк, которые ударяли палка о палку в ночь прибытия Кейт и её группы, теперь расположились за барабанами. Вызываемый ими звук был монотонным, заунывным, угрожающим и очень отличался от музыки пигмеев. Тамтам звучал ещё долго, пока свет от луны не смешался с шедшим от факелов освещением. Меж тем сюда же принесли пластиковые канистры и тыквы с пальмовым вином, которые пошли по рукам присутствующих. Сейчас его предлагали женщинам, детям и гостям. Командир угощался американским виски, явно добытым путём контрабанды. Он отпил пару глотков и передал бутылку Анджи, от которой та достойно отказалась, поскольку никоим образом не хотела знакомиться ближе с данным человеком. Хотя стоило последнему предложить сигарету, как уже не могла сопротивляться, ведь к настоящему моменту уже не курила целую вечность.

Уловив жест Мбембел'e, музыканты начали отстукивать барабанную дробь, возвещавшую собой начало представления. С противоположного края внутреннего двора привели двух охранников, кому было поручено наблюдать за хижиной пришлых и по недосмотру которых ранее сбежали Надя с Александром. Их силой втолкнули в очерченный на земле четырёхугольник, где те пребывали на коленях, дрожа и со склонёнными головами. Это были очень молодые ребята, по подсчётам Кейт чуть ли не ровесники её собственного внука, примерно семнадцати-восемнадцати лет. Некая женщина, возможно, что и мать одного из них, вскрикнула и бросилась было в ограниченное пространство, однако ж, другие женщины немедленно её оттуда оттащили и, обнимая и пытаясь утешить, увели бедняжку прочь.

Мбембел'e приподнялся, поставив ноги на ширине плеч, упёр руки в бёдра и выдвинул вперёд челюсть. На бритом черепе и обнажённом торсе атлета блестел пот. В такой позе и в солнцезащитных, скрывавших глаза, очках командир явно походил на злодея из боевика. Он пролаял несколько фраз на своём языке, которых гости совершенно не поняли, и тотчас вновь опустился на свой стул. Солдат вручил по ножу каждому человеку, находившемуся в четырёхугольнике.

Кейт со своими друзьями практически сразу же поняли правила игры. Два охранника были приговорены биться за свою жизнь и своих товарищей, как и приговорили их знакомых и друзей присутствовать и лицезреть столь жестокую форму дисциплины. Эзенжи, некогда священный танец, который в прошлом исполняли пигмеи с целью призвать великого духа леса, прежде чем отправиться на охоту, в Нгубу теперь совершенно выродился, превратившись в поистине смертельный турнир.

Драка между двумя наказанными охранниками длилась недолго. В течение нескольких минут, казалось, они танцевали кругами с кинжалами в руках, ожидая малейшее расслабление противника, чтобы нанести тому удар. Мбембел'e с солдатами своими криками и освистыванием натравливали их друг на друга, тогда как остальные зрители соблюдали роковую тишину. Охваченные ужасом прочие охранники из племени банту прикинули между собой, что любой из них мог следующим оказаться на месте приговорённого. Население Нгубу, в бешенстве и бессилии, простилось с молодыми; и не начало бунтовать лишь из-за страха перед Мбембел'e и ввиду вызванного пальмовым вином головокружения. Семьи были объединены между собой многочисленными кровными узами; наблюдавшие столь ужасный турнир являлись родственниками молодых людей с кинжалами в руках.