Лес повешенных лисиц

Но убийца-рецидивист Сиира оказался очень упрямым. Он требовал свою долю, поскольку отлично знал, что у Ойвы несколько десятков кило. В первый день переговоры вообще не дали результата. Майор Ремес урезал заключенному паек, чтобы тот умерил свои аппетиты, но и это не помогло. Отсидев в холодной кутузке целую неделю, Сиира заявил, что готов взять двадцать килограммов золота. Неслыханная наглость. Золота, конечно, оставалось еще килограмма тридцать три, но всему же есть предел!

Чтобы ускорить процесс, Сиира объявил голодовку. В Швеции это иногда помогало улучшить условия в тюрьме. Но в Куопсувара такие хитрости бесполезны. В результате обитателю кутузки перестали приносить еду и даже не каждый день приходили осведомиться о ходе голодовки.

После трех гневных дней поста Сиира поднял в конюшне страшный шум, ругая стражников последними словами, – он требовал еды и воды. Когда перед ним появилась плошка с холодной овсяной кашей и кошачья миска с мутной водичкой, Сиира согласился снова вернуться к переговорам.

Ойва Юнтунен предложил Сиире десять килограммов золота. Рецидивист размышлял над предложением еще двое суток. Мороз удачно достиг сорока градусов. Так как в тюрьме не было отопления, Сиира решил все-таки предложение принять.

В очередной раз раскрылись перед убийцей двери тюрьмы. Пленника отвели в дом, накормили, напоили и дали выспаться в тепле. Майор Ремес вновь отсидел пару часов в кутузке, пока Ойва Юнтунен отпиливал для Сииры кусок килограммов на десять. Этого было более чем достаточно, чтобы обеспечить ему старость. Шестьсот тысяч финских марок все же.

Сиира поставил свою закорючку на расписке. Майор предупредил, чтобы убийца даже не думал о мести: мало покажется – будет иметь дело с Ремесом. Сиира поклялся, что и в мыслях такого не держит. Он прекрасно запомнил кулак майора и унылые дни в конюшне. Кутузка в Куопсувара ни в какое сравнение не шла со шведской тюрьмой. Последняя была пятизвездочным отелем, а шведские охранники – галантные портье в сравнении с майором Ремесом. Вообще Ремеса можно похвалить за крепкий удар: в Стокгольме всегда нужны профессиональные вышибалы, чей кулак твердо припечатывается к цели.

– Вы бы нашли в Стокгольме отличную работку. На бойцов с железным кулаком в профессиональных кругах всегда огромный спрос, – посоветовал Сиира.

Оклемавшись после тюремного кошмара, рецидивист стал собираться в обратный путь. Майор Ремес положил ему в рюкзак двухдневный запас еды и десять килограммов золота. Пожали руки. Когда Сиира рванул в сторону Леса повешенных лисиц, Ойва Юнтунен кисло произнес:

– Этого бандита только могила исправит, что с него взять! Пришел и украл десять килограммов золота…

Когда они подходили к дому, со стороны Леса повешенных лисиц вдруг донесся душераздирающий вопль. Он напоминал предсмертный стон пронзенного током енота, только был громче и слышался дольше.

Ойва Юнтунен и майор Ремес, полные мрачных предчувствий, бросились по лыжному следу. Он вел прямиком в лес, где были расставлены капканы, и вскоре перед их глазами предстала ужасная и при этом комичная картина: убийца Сиира угодил в капкан. Руки и ноги преступника еще дрожали в предсмертных судорогах. Когда приятели подошли к телу, спасать несчастного рецидивиста было уже поздно. В одной руке Сииры была записка с предупреждением о капкане. Во рту застряла надкушенная сосиска.

Тело вытащили из капкана и положили на лыжи. Майор встал над покойником на четвереньки и попытался сделать искусственное дыхание рот в рот. Ремес, словно тракторный компрессор, вгонял воздух в легкие рецидивиста, но жизнь так и не вернулась в его бренное тело. Видимо, шею свернул.

Молча отнесли они очередную жертву лисьего капкана во двор. Майор привычно принялся выстругивать гроб. В этот раз он использовал доски, которые оторвал от стойла. Ойва Юнтунен не счел нужным делать погребальный венок. Хватит с Сииры того, что его в собственном одеянии положат в грубо сколоченный ящик. Крышку навечно заколотили четырехдюймовыми гвоздями. На ночь гроб заперли в тюрьме. На рассвете его поставили на сани и повезли в Юха-Вайнан Маа. Ойва Юнтунен, расставив ноги, уселся сверху на гроб, чтобы при быстрой езде не свалиться в снег.

Могилу выкопали по старой схеме. В полдень она была готова: яма двухметровой глубины в двадцати метрах к востоку от могилы Наски Мошникофф, на противоположном склоне от хребта. Место было выбрано с учетом того, чтобы выходящая из тел покойников жидкость не смешалась, когда наступит лето. Мужчинам почему-то казалось, что будет нехорошо по отношению к Наске, если одни и те же черви будут глодать по очереди добрейшей души старушку и закоренелого убийцу-рецидивиста.