Лес пропавших дев

– Неужели ты думаешь, что я стала бы так рисковать и приехала бы сюда, никому ни о чем не сказав? Они знают о вашем поместье, знают, что твой отец отравил меня. Думаешь, сестра поехала бы сюда, не предупредив инспектора Ю? – Я быстро оглянулась и убедилась, что мы по-прежнему вдвоем в комнате. – Скажи, где моя сестра. Если поможешь мне, я попрошу инспектора пощадить тебя.

Она медленно покачала головой.

– Я тебе не верю.

– Пусть мой отец будет проклят в следующей жизни, если я лгу, – сказала я и сама испугалась своих слов. Я надеялась, что Мэволь и правда сообщила обо всем инспектору Ю. Она была безрассудна, но не глупа. – Твоего отца скоро арестуют.

Губы госпожи Мун побелели в тон щекам.

– Ты ведь помогла мне сбежать, – сказала я.

Она ничего не возразила, и тогда я продолжила уже смелее:

– Помоги найти младшую сестру. Обещаю, я расскажу инспектору о твоей помощи…

– Я не собиралась тебя спасать. Я хотела забрать у тебя свисток.

– Но потом решила отпустить меня.

Чхэвон не сводила с меня глаз, как будто не до конца понимала, что происходит, как ей поступить.

– Что сделают солдаты?

– Заберут твоего отца и казнят его, конечно. – В этом я не сомневалась, и мне хотелось посмотреть, как он пьет мышьяк из чаши. – Он же убил чиновника при исполнении, детектива Мина, то есть моего отца. Отравил его мышьяком, так же как вы вчера пытались отравить меня.

– Нет. – Она нахмурилась. – Отец сказал, что это не он…

– Можешь сама осмотреть труп моего отца, если хочешь. Целый год прошел, а его тело не разложилось. Так действует мышьяк. Его отравили мышьяком.

Чхэвон замолчала. Она долго сидела, уставившись на столик и стоявшую на нем посуду: дымившийся чайник и стоявшую рядом чашу.

– Как холодно, – прошептала она.

Я удивленно моргнула.

– Что?

– Растопи для меня печь ондоль, и тогда я не скажу отцу, что ты здесь. – Она помолчала. – И даже расскажу, где твоя сестра.

Кто она – коварное чудовище или невольная сообщница? В любом случае выбора у меня не было. Я быстро обежала вокруг дома и нашла небольшое помещение, в котором была печь. Там уже горел огонь. Топить печь ондоль я научилась в доме у шаманки Ногён, поэтому мне было несложно разжечь костер посильнее, чтобы дым распространился под полом и согрел его. Потом я выбежала во двор, готовая столкнуться нос к носу со старейшиной Муном. Но во дворе никого не было. Тишина вокруг.

– Дело сделано, – задыхаясь проговорила я, вернувшись в дом. – Скажи теперь, где моя сестра.

– А ты прислушайся.

Шум крыльев. Я резко обернулась. Какая-то птичка устроилась на облицованной черной плиткой стене и посвистывала.

Я стиснула зубы. Что она имела в виду?

Птица свистела. Такой странный пронзительный звук.

С каких это пор птицы… И тут я все поняла!

Не птица издавала этот пронзительный звук – то был свисток отца.

– Откуда? Откуда идет звук? – выкрикнула я.

Никакого ответа. Я повернулась к Чхэвон, но она будто не слышала меня.

– Я спрашиваю, откуда этот звук?

Она наливала чай в чашу и тупо глядела, как жидкость, перелившись через край, растекается по столу.

У меня не было времени на эти игры.

Я побежала на звук. Он то прекращался, то возобновлялся, как будто Мэволь останавливалась, чтобы набрать больше воздуха в легкие, а потом снова начинала дуть. Капли холодного пота выступили у меня на лбу, я металась по дому, пытаясь понять, откуда идет звук.

На тенистом заднем дворе на земле лежал большой деревянный круг, напоминавший по виду крышку колодца и придавленный каменной плитой. «Какой-то слишком широкий колодец», – подумала я. Я пробежала мимо него несколько раз, но в третий раз что-то заставило меня остановиться.

«Неужели она там, внизу?» – в ужасе подумала я и тут же услышала далекий слабый свист.

Я присела на корточки, положила чукчандо на землю и попыталась сдвинуть деревянную крышку. Изо всех сил я толкала и толкала, но с каждым усилием крышка сдвигалась едва ли на кончик пальца. Я взмокла от пота, платье прилипло к спине, мокрые пряди волос свисали перед глазами. В животе что-то кололо, видимо вчерашнее отравление давало о себе знать, и чем больше я напрягалась, тем сильнее становилась боль. Но останавливаться было нельзя.

– Мэволь-а, я отыщу тебя, – прошипела я сквозь стиснутые зубы, навалившись всем телом на крышку. – Я найду тебя и отвезу домой.

С дрожащими от напряжения руками я сумела сдвинуть крышку и приоткрыть на четверть вход в глубокий колодец. Внизу я разглядела широкие каменные ступени. Прихватив отцовский меч, я заползла в отверстие. Неясный дневной свет освещал влажные ступени и покрытые мхом стены.

– Мэволь-а? – тихо позвала я.

Тишина.

Я затаила дыхание и начала не спеша, ступень за ступенью, спускаться куда-то вниз, в темноту. Лестница казалась бесконечной. Меня душил страх. Если бы вдруг из темноты вынырнула белая маска, я бы развернулась и убежала.

– Мэволь-а!