Лес шуметь не перестал...

После отчетной речи председателя потребительского общества Сергея Андреевича развернулись шумные прения, вызванные тем, что артель лесорубов во главе с Лабырем с прямого согласия самого председателя и продавца Архипа Платонова занималась продажей явлейским мужикам части леса, непригодного для строительства. Деньги пропивались и проедались сообща всей артелью. Против этого главным образом выступили Пахом Гарузов, Дракин и низкорослый Сульдин, большой охотник поспорить. Сергей Андреевич не видел в этом поступке ничего исключительного: лесорубы работали бесплатно, надо же было как-то поощрять. Однако доводы эти многим показались неубедительными. Дракин посоветовал основательно пересмотреть всю деятельность правления. А Пахом Гарузов предложил сегодня же снять с работы продавца Архипа Платонова, исключив его из членов кооперации как зачинщика продажи кооперативного леса.

— Мы не знаем, какой лес они продавали, пригодный для постройки мельницы или непригодный, это еще надо проверить, — с подъемом говорил Пахом. — Но присваивать и пропивать кооперативные средства никому не позволим!..

— А ты бы сам пошел задаром рубить лес?! — с места кричал Архип Платонов. — Небось сходил два раза, и в сторону.

— Я предлагаю заставить уплатить эти деньги, кто ими пользовался! — продолжал Пахом, не обращая внимания на выкрики Архипа.

Раздались сразу несколько голосов:

— Тогда заплатите нам за работу!

— В другой раз сам иди лес рубить!

— Нашли дураков за так работать!

— Пойду и сам! — кричал им в ответ Пахом. — Думаете, я работы боюсь?

— Пойдешь, когда там нечего больше рубить!

Председательствующий Сульдин пронзительно кричал, пытаясь восстановить порядок.

— А тебя, кулацкая порода, — обращаясь к Архипу, говорил Пахом, — надо метлой вымести из кооперации, чтобы ты не портил общее дело!

Пахома поддержали все коммунисты, и под конец собрание решило исключить Архипа Платонова из пайщиков. Сергей Андреевич не согласился с таким решением.

— Я знаю Архипа, — сказал он. — Он хорошо вел торговые дела нашей общественной лавки и ни копейки не присвоил. Два раза ты ему делал ревизию, — обратился Сергей Андреевич к Пахому. — Скажи, хоть какую-нибудь недостачу ты нашел у него? Так зачем же человека напрасно выгонять?

— Хватит и того, что у него брат церковный староста! — крикнул в ответ Пахом.

— Если так, то зачем же его принимали? — продолжал Сергей Андреевич. — Из тех денег, что артель выручила за продажу негодного леса, Архип копейкой не воспользовался. Об этом все знают, кто рубил лес. Пусть скажет Гостянтин Егорыч.

Но Лабырь молчал, прячась за спины сидящих.

— Прогнали мы его, и больше нечего об этом толковать! — вмешался председательствующий Сульдин. — Давай говори дело.

— И дело скажу, — ответил Сергей Андреевич. — Если на то пошло, снимайте и меня с председателей, я тоже виноват в этом, и больше Архипа. Мы думали, что мы хозяева в этом деле, и старались, как лучше, как полезнее обществу…

— Нечего сказать: большая польза кооперативу — половину леса пропили! — прервал его Дракин.

— Ну вот, снимайте и меня, не буду я больше работать, — сказал Сергей Андреевич и вернулся на место.

— И снимем! — отозвался Пахом, широкой ладонью, словно топором рубанув воздух.

Канаев долгое время не вмешивался в спор. Он считал, что Сергей Андреевич по-своему прав. Лес действительно рубили бесплатно, и эта выручка от продажи хвороста и непригодного для стройки леса сама по себе составляла немного. Но тут таилась опасность в самом факте нарушения устава. И это, пожалуй, правильно поняли коммунисты, ополчившиеся на правление. Пока речь шла о Архипе Платонове, можно было и помолчать, не имело значения, будет этот человек пайщиком кооператива или нет. Но последние слова Сергея Андреевича встревожили Канаева. Нельзя было допустить, чтобы такие мужики, как Сергей Андреевич, отказывались от общего дела. Он взял слово. Собрание сразу смолкло. Канаев попенял председателю правления потребительского общества за отказ от работы и осудил не в меру резкие выступления некоторых товарищей.

— Что ни говорите, а за это время правлением сделано немало, — говорил Канаев. — Надо отдать ему должное. Далеко теперь то время, когда лавчонка Лаврентия Кыртыма была для жителей Наймана единственным местом, куда они несли свои гроши. А тот ломался и драл за товар сколько хотел. Вскоре не придется кланяться и Кондрату Салдину, чтобы он смолол пуд ржи и поменьше взял бы за это… Сергею Андреевичу следует взять свое заявление обратно и продолжать с удвоенной силой работать на своем месте.

Но тот настоял на своем, работать в кооперативе отказался наотрез. Далеко за полночь затянулось собрание. Новым председателем потребительского общества был избран Василий Дракин.

— Вот тебе наказ, — говорил новому председателю Пахом Гарузов, хлопая его по спине, когда собрание уже окончилось. — Работай так, чтобы у кооперации были не только лавка и мельница, а целое общественное хозяйство с машинами и разными производствами.