Лес священного камня

Но и миир не пустовал: еще многие семьи не закончили жатву. Чтобы убрать урожай на два дня раньше, Мхо-Ланг нанял пятерых человек и заплатил каждому по большой корзине падди. Нужно было перенести сто сорок две корзины зерна с его собственного поля и тридцать пять с половины поля, полученной им в наследство от своей матери — Джоонг-Ван. Сегодня утром он попросил двух человек помочь ему: нужно было сжать серпом и утоптать квадратную грядку клейкого риса и убрать руками немного обычного риса. В четверть двенадцатого, когда осталось всего несколько стебельков «настоящего риса», его помощники отправились домой, а он сам, опоясавшись киу, пошел собирать последние колосья — «душу падди» (дооп хэенг ба) на свое поле, моля душу падди не бояться и не убегать. По сути дела, это были не последние колосья: Мхо-Ланг еще не прикасался к священному квадрату участка около обрядового столба, засеянному первым. Большинство его односельчан именно на таких участках «собирали душу падди», но он предпочитал оставить свой такой участок для «взятия соломы» (сок рхеи), которое происходит накануне большого жертвоприношения. Вскоре он ушел с поля и направился к рдае, полученному в наследство от матери: из него вчера не только вывезли весь падди, но и сняли боковые стенки, так что остался только остов и бамбуковые палки, поддерживающие плетеный пол. Мхо опустил свою киу на землю, стал на колени и принялся «собирать» воздух под тем, что осталось от пола, и «выливать» его в свою корзинку, умоляя душу падди идти с ним в деревню и ничего не бояться. Потом он направился к своему собственному рдае, в котором были сняты только плетеные перегородки, вскарабкался в амбар, подмел остатки зерна на полу и высыпал в стоявшую там корзину, до половины наполненную зерном. Он сел на корточки и, повторяя ту же молитву, сгреб в свою киу последнюю кучку зерен, восемь раз собрал в пригоршню воздух над тем местом — теперь пустым, — где она находилась, и вылил его в свою киу. Он поспешил закрыть душу падди, для чего взял стоявшую здесь маленькую корзинку и вставил в свою киу, затем свернул плетенку пола и отдал своему помощнику, чтобы он отнес ее в деревню. Наконец Мхо-Ланг прикрепил наискось две киу поверх своей большой заспинной корзины с зерном и возвратился домой. Там он завершил обряд «собирания души падди» жертвоприношением курицы и кувшина с рнэмом.

Временный амбар на краю миира

День был очень трудным, все нуждались в отдыхе, так как вечером в пяти домах собирались пить по случаю дооп ба.

Начало празднествам положил 22 ноября Чонг Военный, но так как он совершил обряд первым, то никто, кроме него, не имел еще права браться за трубочки, и пришлось ему распивать кувшин в одиночестве. С тех пор многие семейства выполнили обряд собирания души падди и тем самым освободились от запрета пить рнэм во время жатвы. Таким образом, по мере того как продвигалась уборка урожая, возрастало количество людей, участвовавших в выпивке. В деревне чувствовалось праздничное настроение, которого не было уже целый месяц, со дня освящения обрядовых столбов и жертвоприношений для очищения Тру и Боонг-Манга.

4 декабря

Вчера в поле работали без передышки, а сегодня ритм работы стал и вовсе неистовым. Все хотели убрать зерно к сегодняшнему вечеру, чтобы завтра приступить к обрядам, завершающим жатву, — отпраздновать окончание года. Из девяти домов, не окончивших уборку, у пяти падди еще стоял в поле. Даже самые бедные прибегли к посторонней помощи: Кронг Кривой пришел из Сар Ланга, чтобы помочь утром своей сестре Анг-Крэнг переносить зерно, а во второй половине дня — своему брату Бангу закончить жатву. Тот, кто уже принес домой душу падди, нанимался к богачам, таким, как Крэнг-Джоонг или Банг-Джиенг Беременный. Но больше всего рабочих рук требовалось Тру: помимо его самого, жены и приемной дочери, двадцать семь наемных работников трудились на его поле.

Тру отвел свою группу в поле рано утром: значительная часть участка еще была покрыта колосьями. К полудню поле было сжато. В перерыв жена начальника кантона Нге и дочь Джанг-Бибу накормили работавших. К половине первого двадцать восемь корзин зерна, сжатого сегодня, и две взятые из рдае, были перенесены в деревню. Восемь корзин высыпали в яму — этот рис будут хранить на семена; все остальное отнесли на чердак. В два часа дня, после третьего захода, Тру выплатил работникам жалованье: отдал им двадцать одну корзину зерна[105].