Лес священного камня

Тоонг-Бинг и Крэнг вошли в высокоствольный лес и выбрали самое большое дерево. Тоонг-Бинг положил лук позади дерева, а все приношения из своей корзинки, кроме желтого риса и стрелы с кусочком шафрана на острие, — впереди. Он плюнул на угли, положил их на землю и опять перечислил свои подношения. После этого он разбросал рис по траве, взывая: «О Джоонг, вернись! О Джоонг, вернись!». Тоонг-Бинг взял несколько листьев и потряс ими над корзиной, чтобы собрать паучков, а Крэнг подобрал их в коробочку, завернул ее обратно в покрывало и опять водворил всю ношу на спину. Исполнив положенный ритуал, Тоонг-Бинг стал поносить дух дерева и угрожать ему, даже выпустил в него из лука стрелу с кусочком шафрана на острие. Он поспешно бросил лук у подножия дерева и похитил у него дитя, т. е. отрезал кусок воздушного корня и унес. Он захватил с собой также лист, который по возвращении воткнет над дверью.

Прежде чем войти в дом, Тоонг-Бинг спросил: «Она выздоровела?» — «Выздоровела!». На голову больной вытряхнули души-пауков. Затем посредник положил кусок принесенного корня под рыболовный сачок, прислоненный к одному из столбов. Он «взял в плен ногу ребенка духа», а взамен дух должен вернуть душу, которую удерживал у себя.

«Я заточаю твое дитя, о дух! Не вернешь мне душу Джоонг — я убью твоего ребенка. Возврати мне душу Джоонг, и я верну тебе твое дитя».

После этого символического заточения заложника Крэнг, молясь за выздоровление больной, дал Тоонг-Бингу за труды пиалу очищенного риса и пиастр.

В это время многие женщины отправились за дровами. Тян и его «брат» Манг Тощий пошли их провожать. На обратном пути они натолкнулись на тигра в засаде. Манг приготовился к обороне, а Тян так громко завопил, что зверь поспешил скрыться.

В честь Биенг-Дланга у Мхо-Ланга устроили выпивку. Крэнг чистил кувшины, из которых пили вчера. Неожиданно из Нёнг Браха явился Кронг-Длонг по прозванию Бап Тянг Синг. Старый друг пришел проведать больную, и Крэнгу пришлось откупорить новый кувшин.

Анг Вонючка, дочь Енг Сумасбродки, пришла поухаживать за больной. Она опустила пальцы в калебасу с водой, где лежало несколько зерен риса, провела рукой сначала по своей груди, потом по груди больной и дунула на нее. При этом она произнесла: «раз!», повторила все с начала — «два!», и так до восьми. Затем она стала молить о ниспослании больной телесной свежести и выздоровления. Этот лечебный прием называется сам гун (простое помазание магическим растением). Когда-то Анг сама страдала заболеванием горла, и теперь считается, что она носит в себе средство от кашля[77].

Анг получила за труды пиалу очищенного риса и старую серебряную монету. Другая гостья — Длонг-Кронг — заставила больную поесть рисового супа. Вскоре возвратились Банг Олень и Бап Тян и присоединились к выпивающим гостям. Они делились новостями, принесенными из чужого селения.

3 февраля

Сегодня седьмой день со дня жертвоприношения буйвола, а потому еще нельзя работать в поле. Тоонг-Бинг пользуется случаем, чтобы совершить обряд «помазания кровью рнутов» (мхам рнут), обязательный для его сестры Анг Вдовы, допустившей кровосмесительную связь со своим «братом» Тиенгом. Согласно решению судивших, животные для жертвоприношения были предоставлены Тингом Вдовцом: у Анг и ее единоутробных братьев не было ни одной свиньи.

После самоубийства Тиенга Анг всего несколько раз появлялась в деревне. Она жила в Малом Сар Луке у своего брата Сиенга, который женился там вторично на очень красивой девушке Эт. Скромное уединение Анг объяснялось помимо всего прочего еще и тем, что ее беременность сделалась очень заметной: она вынашивала «дитя любви», да еще такой порочной!

У Тоонг-Бинга «священный человек» Банг-Джиенг Беременный (хранитель рнутов) разложил на циновке, расстеленной на нарах, пыльную веялку с рнутами из Сар Лука и другими необходимыми аксессуарами: заплечную корзинку с рнутами из Пхи Ко, старую бутыль из-под бенедиктина, наполненную «водой хозяина». Крэнг добавил мешочек с кусочками магического кварца Джоонг, а Тру и Боонг-Манг — свои знаки отличия. Боонг-Манг положил еще орден «Дракон Аннама», купленный у бывшего стрелка из Панг Тинга.

Тоонг-Бинг зарезал над мнонгской пиалой с пивной бардой свинью и коричневого петуха. Анг и оба «священных человека» присутствовали при этом. Крэнг и Банг Беременный взяли немного барды, пропитанной кровью, и помазали ею все предметы, находившиеся на нарах. При этом они заклинали: