Лес видений

– Немила, послушай меня! Мне жаль, что я тебя обманула! Знай же: я лишь оттого присвоила сей клубочек, что нужно повидаться мне со своим другом сердечным, и никак иначе этого не сделать! Прощай и не поминай лихом! Заместо клубочка я хочу назначить тебе лучшего провожатого по моему царству! Благодаря ему ты сможешь раздобыть воду целительную и вернёшь царевича домой в целости да в сохранности! Ну, до свидания!

Всё произошло так быстро, что никто не успел, да не посмел, возразить. Улетела Марья-лебёдушка, а куда – дословно неизвестно. Куда-то в сторону терема своего, али к Соловью, во что мало верилось, или дальше, в бранное поле. И ещё дальше, за поле.

И пока все провожали Марью взглядами, тихонько исчезла голубка. Тоже улетела – куда ей ещё деться-то было. Возможно, полетела по Марьиному поручению, либо по своим голубиным делам; этого мы никогда не узнаем.

– Провожатый, значит… И где же искать этого провожатого? На то, что он сам нас найдёт, конечно же, никакой надежды нет. Остаётся идти к источникам целебной воды самим… Самим, да, больше ни на кого надеяться не стоит. Что ж, – поворчав, лисица снова вскочила на две лапы, одёрнула на себе потрёпаный сарафанчик, а шарфик с шеи переместила на голову. – Пойдёмте уже, и без того подзадержались в граде.

Глава 19

Немила была столь счастлива, что даже потеря столь важного предмета как клубок-до-дому-проводник не могла испортить ей настроения. Она уцепилась за руку царевича и не собиралась отпускать его от себя ни на шаг, ни в этом мире, ни в том, что остался вверху (или внизу, это как посмотреть).

Она рассказала ему о первой встрече, описала свою светличку, припомнила сестёр и батюшку, упомянула о своей жизни при Яге, скупо поведала про общих дочерей… а больше ей и не о чем было рассказать, да я сам царевич не шибко стремился поддержать разговор, даже когда речь напрямую заходила о нём.

Тогда Немила решила зайти с другой стороны, она осмелела и стала более настойчивой.

– Иванушка, родной мой, поведай будь добр, почему ты, увидев меня, стал убегать и обращаться в разных тварей?

Иван, не поворачивая головы, хмыкнул:

– Порыв души то был, смутное предчувствие беды. Знаю я теперь, что чутьё обмануло меня, но после долгих… месяцев забвения я сам себя не узнаю.

Немиле сей ответ понравился, и обнадёжившись задала она следующий вопрос:

– Скажи, Иванушка, а как так вышло, что, разлучившись со злой душой, ты не потерял умения к оборотничеству? Ужель ты всё-привсё о себе забыл, а это запомнил?

Притормозил Иван, голову почесал, сплюнул. Пожал плечами:

– А почём мне знать? Я, знаешь, вроде как сам действовал, но не головушкой думал, а телом. Оно само за меня всё делало, а я как бы не при делах, только наблюдаю как бы со стороны. Точно, как тогда, когда злой дух во мне хозяйничал…

Тут нахмурился Иван, замолчал, а шаг его ускорился, так, что Немила стала едва поспевать.

Короток был их путь, поскольку врата противоположные, южные, были тут недалече. Так сказала лисица, и скоро её слова подтвердились.

Вышла троица к точно таким же вратам, что на другом конце Денница-града остались: чёрные, то ли деревянные, то ли кованые – кто их разберёт. Но в отличие от тех, эти стояли распахнутые, и через них толпой валил народ, причём народ в основной массе своей не чудной, а самый обыкновенный с виду. Только немного ошалелый и напуганный.

Кто видел их, тот стопорил на месте, и охал, и разводил руками.

– Царевич!

– Живой!

– Нет, не живой, дурёха ты!

– Ах, какая жалость! Сгубили-таки царевича!

– Да нам-то теперича от этого не холодно, не жарко!

Они недолго толпились вокруг, глазели, ничего не спрашивая, а потом расходились дальше. Кто-то спорил, какой из теремов займёт, кто-то громко кричал:

– Эй, в теремочке живёт кто? А меня к себе возьмёте?

Царевич – он везде царевич, однако, быстренько разобравшись что к чему, народ занялся делами более насущными.

– Какое неуважение, – шепнула Немила, а сама облегчённо выдохнула.

Чествования – вещь необходимая, верно. Однако, что толку от чествований, когда это сделано на скорую руку, неуверенно и без помпы? К тому же, стоило ей заметить, как растерялся при виде всех этих людей царевич, она тут же почувствовала себя обязанной оградить его от всех ненужных переживаний.

Надо было поскорее увести его из града.

Немила так заторопилась, что в толпе потеряла лису, а тут ещё прямо на выходе к ним прицепился какой-то богатырь, настоящий великан, от плеча до плеча – косая сажень, и сколько же – от пяток до макушки.

Шагал он негромко, не ронял ни слова, одна рука его на рукояти меча покоилась, тогда как другая размахивала вперёд-назад, и крестьяне едва успевали уворачиваться.